Проверяемый текст
А.Д. Бойков. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990-1996 гг. - М., 1997
[стр. 112]

113 мененный многочисленными дополнениями и изменениями в последующие годы (их насчитывают до 500), все еще содержит норму об обязанности прокурора во всех стадиях уголовного судопроизводства своевременно принимать предусмотренные законом меры к устранению всяких нарушений Закона, от кого бы эти нарушения ни исходили (ст.
25, ч.З УПК).
Такая формула
соответствует концепции прокурорского надзора за исполнением законов независимо от сферы их применения.
Любая другая постановка вопроса противоречила бы и здравому смыслу, и принципу законности, ибо в одном
случаи прокурор был бы обязан реагировать на любые отступления от закона, а в другом (в данном случаи — в сфере правосудия) закрывать глаза на нарушения.
Между тем именно к этому призывают радикальные реформаторы: под
предлогам обеспечения независимости суда они предлагают освободить прокурора о надзора во всех стадиях уголовного судопроизводства, кроме предварительного расследования.
Если проследить за эволюцией законодательства в последние годы, можно увидеть, что побеждает именно эта позиция: прокурор, обязан осуществлять государственно-правовую функцию надзора за законностью, принудительно освобождается от этой обязанности, едва
переступит порог судебного здания.
Так, ст.35 ч.4 Федерального Закона о прокуратуре РФ констатирует, что полномочия прокурора, участвующего в
рассмотрении дел (имеется в виду не только суд 1 инстанции) определяются процессуальным законодательством РФ.
Процессуальное законодательство РФ в части прокурорского статуса в суде неоднородно и противоречиво, в чем
свидетельствует сопоставление соответствующих норм УПК (включая проекты), ГПК и АПК.
При этом прослеживается явная тенденция либо ограничения функции прокурорского надзора в судебных стадиях, либо полного отказа от нее.
[стр. 238]

ветствие с требованиями Европейской конвенции о защите прав человека, особенно в том, что касается оптимизации сотрудничества между прокуратурой и судами для усиления судебной власти и уважения ее полной независимости.
«Они подчеркивают, что изменение статуса, задач и форм работы прокуратуры должно осуществляться гармонично в соответствии с изменениями судебных и правовых систем, частью которых она является, имея в виду, что главной целью при этом является создание подлинных гарантий для обеспечения законности и правопорядка, а также осуществления эффективной защиты прав и свобод человека и гражданского общества».
(Прокуратура в правовом государстве.
Многосторонняя встреча, организованная Советом Европы совместно с Генеральной прокуратурой Российской Федерации.
Москва 8—9 января 1997 г.
Выводы).
О прокурорском надзоре в судебных стадиях уголовного процесса Действующий УПК РСФСР, принятый в октябре 1960 года, обремененный многочисленными дополнениями и изменениями в последующие годы (их насчитывают до 500), все еще содержит специальную норму об обязанности прокурора во всех стадиях уголовного судопроизводства своевременно принимать предусмотренные законом меры к устранению всяких нарушений Закона, от кого бы эти нарушения ни исходили (ст.25, ч.З УПК).
Такая формула
уголовно-процессуального закона соответствует концепции прокурорского надзора за исполнением законов независимо от сферы их применения.
Любая другая постановка вопроса противоречила бы и здравому смыслу, и принципу законности, ибо в одном
случае прокурор был бы обязан реагировать на любые отступления от закона, а в другом (в данном случае —в сфере правосудия) закрывать глаза на нарушения.
Между тем именно к этому призывают радикальные реформаторы: под
предлогом обеспечения независимости суда они предлагают освободить прокурора от надзорной функции во всех стадиях уголовного судопроизводства, кроме предварительного 237

[стр.,239]

расследования.
Да и на предварительном расследовании его полномочия по надзору, как увидим, существенно урезаются.
Если проследить за эволюцией законодательства в последние годы, можно увидеть, что побеждает именно эта позиция: прокурор, обязанный осуществлять государственно-правовую функцию надзора за законностью, принудительно освобождается от этой обязанности, едва
переступив порог судебного здания.
Так, ст.35, ч.4 федерального закона о прокуратуре РФ констатирует, что полномочия прокурора, участвующего в
судебном рассмотрении дел (имеется в виду не только суд 1 инстанции), определяются процессуальным законодательством РФ.
А процессуальное законодательство РФ в части прокурорского статуса в суде неоднородно и противоречиво, в чем нетрудно убедиться, сопоставив соответствующие нормы УПК (включая проекты), ГПК И АПК.
При этом прослеживается явная тенденция либо ограничения функции прокурорского надзора в судебных стадиях, либо полного отказа от нее.

Так, в судебных стадиях уголовного судопроизводства в ходе реформы 1991—1995 гг.
была отвергнута позиция, выводящая полномочия прокурора из его государственноправовой функции надзора за законностью.
Было признано, что прокурор в суде реализует функцию уголовного преследования путем поддержания обвинения и опротестования незаконных решений суда.
Именно так строились нормы о прокуроре в проектах УПК РФ.
Эту позицию, хотя она и приобрела концептуальное значение, нельзя признать последовательной, ибо полномочия прокурора при опротестовании судебных решений и участии в вышестоящих судах не укладываются в односторонне-обвинительную функцию.
В гражданском и арбитражном судопроизводствах функция надзора прокурора за исполнением закона не отрицается, однако его полномочия при участии в арбитражном процессе существенно ограничены в сравнении с ГПК.
Так, АПК РФ не предусматривает возможность вступления прокурора в процесс без предъявления иска и тем более «на любой стадии» ограничивает предъявление прокурором исков в интересах индивидуальных предпринима238

[Back]