Проверяемый текст
А.Д. Бойков. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990-1996 гг. - М., 1997
[стр. 128]

129 мнение право, какого то не было органа государства, стоящего вне судебной системы, давать указания и рекомендации, обязательные для судов, включая рекомендации координирующего органа.
Все мы помним негативную реакцию юридической общественности по поводу включения суда в Комитет по координации деятельности правоохранительных органов,
созданных в свое время союзным парламентом и президентом СССР.
Идея отнесения суда к числу правоохранительных органов осуществляющих борьбу с преступностью, не вызывала сомнений в условиях Советского государства,
которая через партийные органы направляла судебную практику, формировала уголовную политику.
Независимая судебная власть не терпит такой опеки.
Да и об участии суда в борьбе с преступностью можно говорить скорее условно, как о влиянии совокупной судебной практики на правосознание и преступность.
Отдельные же акты судебной деятельности, связанные с осуществлением правосудия по конкретным делам, не преследуют цели борьбы с преступностью: наказание соизмеряется с виной конкретного лица, а не
с уголовной статистикой.
Таким образом, выпадение суда из системы органов борьбы с преступностью подрывало идею координации, но не устранило ее.

В современных условиях проблема координации борьбы с преступности актуализируется: во-первых, — значительным ростом преступности; во-вторых, — расширением числа органов государства, включаемых в борьбу с преступность; в-третьих, — возрастающим правовым нигилизмом, разрушительно влияющим на правопорядок в целом.
Эти же причины заставляют нас думать о расширении предмета координации путем включения в него деятельности по обеспечению законности, охране прав граждан.
Такая постановка вопроса правомер
[стр. 261]

Эта ее функция была отражена в Законе о прокуратуре СССР 1979 г., в Указах Президента РФ, в новых законах о прокуратуре ряда бывших республик Союза ССР (Литва, Узбекистан, Украина).
В Законе о прокуратуре Российской Федерации от 17 января 1992 г.
функция координации не упомянута.
Тому были причины.
Всистему правоохранительных органов традиционно принято было включать прокуратуру, МВД, МБ и суды.
В связи с судебно-правовой реформой было поставлено под сомнение (и не без оснований) право какого бы то ни было органа государства, стоящего вне судебной системы, давать указания и рекомендации, обязательные для судов.
Будь это и рекомендации координирующего органа.
Все мы помним негативную реакцию юридической общественности по поводу включения суда в Комитет по координации деятельности правоохранительных органов,
созданный в свое время союзным парламентом и президентом СССР.
Идея отнесения суда к числу правоохранительных органов, осуществляющих борьбу с преступностью, не вызывала сомнений в условиях Советского государства,
которое через партийные органы направляло судебную практику, формировало уголовную политику.
Независимая судебная власть не терпит такой опеки.
Да и об участии суда в борьбе с преступностью можно говорить скорее условно, как о влиянии совокупной судебной практики на правосознание и преступность.
Отдельные же акты судебной деятельности, связанные с осуществлением правосудия по конкретным делам, не преследуют цели борьбы с преступностью: наказание соизмеряется с виной конкретного лица, а не
уголовной статистикой.
Таким образом, выпадение суда из системы органов борьбы с преступностью подрывало идею координации, но не устранило ее.

Ныне, напротив, проблема координации борьбы с преступностью актуализируется: во-первых —значительным ростом преступности; во-вторых —расширением числа органов государства, включаемых в борьбу с преступностью (органы таможенного контроля, налоговая инспекция и 260

[стр.,262]

налоговая полиция и др.); в-третьих —возрастающим правовым нигилизмом, разрушительно влияющим на правопорядок в целом.
Эти же причины заставляют нас думать о расширении предмета координации путем включения в него деятельности по обеспечению законности, охране прав граждан.
Такая постановка вопроса правомерна
и актуальна в условиях переходного периода, характеризующегося дестабилизацией общественных отношений и падением регулятивной роли социальных норм (права, морали) и институтов.
В этом случае мы не должны забывать о том большом вкладе, который могут внести в укрепление законности, правопорядка и защиту прав человека органы правосудия, будущие службы парламентского представителя по правам человека, соответствующие службы президентской власти и др.
Но связь прокуратуры как координирующего органа с ними должна строиться не через обязательные решения, а путем выработки совместных рекомендаций по вопросам правовой политики, путем обмена информацией, использования статистики, обобщений и т.п.
При подготовке новой редакции Закона о прокуратуре для обсуждения была предложена следующая формулировка соответствующей статьи.
Координация деятельности по борьбе с преступностью, обеспечению правопорядка, охране прав граждан».
«Прокуратура осуществляет координацию деятельности правоохранительных органов (МИД, налоговой полиции, таможенной службы, федеральной службы безопасности и др.) по борьбе с преступностью, обеспечению правопорядка, охране прав граждан и интересов государства.
При выполнении этой задачи прокуратура взаимодействует с органами судебной власти, парламентским Уполномоченным по правам человека и другими государственными и общественными организациями, деятельность которых способствует укреплению правопорядка, охране прав граждан от преступных посягательств, борьбе с преступностью»173.
Федеральный Закон о прокуратуре РФ (1995 г.) включил в число функций прокуратуры координацию деятель261

[Back]