129 мнение право, какого то не было органа государства, стоящего вне судебной системы, давать указания и рекомендации, обязательные для судов, включая рекомендации координирующего органа. Все мы помним негативную реакцию юридической общественности по поводу включения суда в Комитет по координации деятельности правоохранительных органов, созданных в свое время союзным парламентом и президентом СССР. Идея отнесения суда к числу правоохранительных органов осуществляющих борьбу с преступностью, не вызывала сомнений в условиях Советского государства, которая через партийные органы направляла судебную практику, формировала уголовную политику. Независимая судебная власть не терпит такой опеки. Да и об участии суда в борьбе с преступностью можно говорить скорее условно, как о влиянии совокупной судебной практики на правосознание и преступность. Отдельные же акты судебной деятельности, связанные с осуществлением правосудия по конкретным делам, не преследуют цели борьбы с преступностью: наказание соизмеряется с виной конкретного лица, а не с уголовной статистикой. Таким образом, выпадение суда из системы органов борьбы с преступностью подрывало идею координации, но не устранило ее. В современных условиях проблема координации борьбы с преступности актуализируется: во-первых, — значительным ростом преступности; во-вторых, — расширением числа органов государства, включаемых в борьбу с преступность; в-третьих, — возрастающим правовым нигилизмом, разрушительно влияющим на правопорядок в целом. Эти же причины заставляют нас думать о расширении предмета координации путем включения в него деятельности по обеспечению законности, охране прав граждан. Такая постановка вопроса правомер |
Эта ее функция была отражена в Законе о прокуратуре СССР 1979 г., в Указах Президента РФ, в новых законах о прокуратуре ряда бывших республик Союза ССР (Литва, Узбекистан, Украина). В Законе о прокуратуре Российской Федерации от 17 января 1992 г. функция координации не упомянута. Тому были причины. Всистему правоохранительных органов традиционно принято было включать прокуратуру, МВД, МБ и суды. В связи с судебно-правовой реформой было поставлено под сомнение (и не без оснований) право какого бы то ни было органа государства, стоящего вне судебной системы, давать указания и рекомендации, обязательные для судов. Будь это и рекомендации координирующего органа. Все мы помним негативную реакцию юридической общественности по поводу включения суда в Комитет по координации деятельности правоохранительных органов, созданный в свое время союзным парламентом и президентом СССР. Идея отнесения суда к числу правоохранительных органов, осуществляющих борьбу с преступностью, не вызывала сомнений в условиях Советского государства, которое через партийные органы направляло судебную практику, формировало уголовную политику. Независимая судебная власть не терпит такой опеки. Да и об участии суда в борьбе с преступностью можно говорить скорее условно, как о влиянии совокупной судебной практики на правосознание и преступность. Отдельные же акты судебной деятельности, связанные с осуществлением правосудия по конкретным делам, не преследуют цели борьбы с преступностью: наказание соизмеряется с виной конкретного лица, а не уголовной статистикой. Таким образом, выпадение суда из системы органов борьбы с преступностью подрывало идею координации, но не устранило ее. Ныне, напротив, проблема координации борьбы с преступностью актуализируется: во-первых —значительным ростом преступности; во-вторых —расширением числа органов государства, включаемых в борьбу с преступностью (органы таможенного контроля, налоговая инспекция и 260 налоговая полиция и др.); в-третьих —возрастающим правовым нигилизмом, разрушительно влияющим на правопорядок в целом. Эти же причины заставляют нас думать о расширении предмета координации путем включения в него деятельности по обеспечению законности, охране прав граждан. Такая постановка вопроса правомерна и актуальна в условиях переходного периода, характеризующегося дестабилизацией общественных отношений и падением регулятивной роли социальных норм (права, морали) и институтов. В этом случае мы не должны забывать о том большом вкладе, который могут внести в укрепление законности, правопорядка и защиту прав человека органы правосудия, будущие службы парламентского представителя по правам человека, соответствующие службы президентской власти и др. Но связь прокуратуры как координирующего органа с ними должна строиться не через обязательные решения, а путем выработки совместных рекомендаций по вопросам правовой политики, путем обмена информацией, использования статистики, обобщений и т.п. При подготовке новой редакции Закона о прокуратуре для обсуждения была предложена следующая формулировка соответствующей статьи. Координация деятельности по борьбе с преступностью, обеспечению правопорядка, охране прав граждан». «Прокуратура осуществляет координацию деятельности правоохранительных органов (МИД, налоговой полиции, таможенной службы, федеральной службы безопасности и др.) по борьбе с преступностью, обеспечению правопорядка, охране прав граждан и интересов государства. При выполнении этой задачи прокуратура взаимодействует с органами судебной власти, парламентским Уполномоченным по правам человека и другими государственными и общественными организациями, деятельность которых способствует укреплению правопорядка, охране прав граждан от преступных посягательств, борьбе с преступностью»173. Федеральный Закон о прокуратуре РФ (1995 г.) включил в число функций прокуратуры координацию деятель261 |