|
жей, его заполняющих. Усадьба в изображении Жадовской представляет своеобразный живой организм, наделенный собственным характером и живущий природной жизнью. Пространство же города сужается до светского общества и предстает как мир «кукол», которые не способны на искренние чувства. Это «мертвое» пространство, где люди живут по другим законам, созданным «светом». Все живое и естественное в этом пространстве умирает. Комнаты в доме Татьяны Петровны «холодные», имеют «мрачный характер». Пространство города замкнуто. Его составляющие также ограничены. Так, в городских домах окна постоянно закрыты, соседи практически незнакомы. Каждому из этих видов пространства в романе Жадовской соответствует и определенный тип отношений. Поведение и отношения городских жителей регулируется искусственными нормами «света», где выше всего ставят богатство и внешние приличия. Здесь царят фальшь, лицемерие и сплетни. А в усадьбе жизнь подчиняется правилам гармонии человека и природы, высшим нравственным законам. «Искусственный» мир города оказывается чужд героине. Как один из важных моментов, раскрывающих характер Евгении, можно, на наш взгляд, рассматривать возвращение ее из города в деревню. Это не просто переезд обратно, это возвращение к своим истокам, к естественному порядку вещей, к дому в широком смысле этого слова, то есть решающий шаг в жизни героини. Поездка на лошадях опять вызывает у нее радостно-поэтическое чувство, чувство восторга: «И, снова, как три месяца назад, заскрипели полозья по ухабистой дороге; зазвенели бубенчики, раскинулось перед глазами блестящее снежное пространство, замелькали там и сям села, деревни, леса и лесочки. Порою, задумчивая ель осыпала нас рыхлым снегом с задетой ветки, или фигурная береза сверкала в своем хрустальном наряде. В воздухе летали алмазные искры, и холод порядком щипал нос и щеки, несмотря на то, что февраль был уже за половину» (с. 106). (Выделено мною И.В.). Используемые автором метафоры и олицетворения подчеркивают радостно-поэтическое восприятие природы и расширяют поэтический образ родного дома. Подъезжая к Амилову, Евгения |
138 почему, оказавшись в «светском» обществе, Евгения глубоко ощущает его безнравственность и фальшь. Оппозиция город/усадьба в романе «В стороне от большою света» отражается как в описании самого пространства, так и в характеристике персонажей, его заполняющих. Усадьба в изображении Жадовской представляет своеобразный живой организм, наделенный собственным характером и живущий природной жизнью. Пространство же города сужается до светского общества и предстает как мир «кукол», которые не способны на искренние чувства. Это «мертвое» пространство, где люди живут по другим законам, созданным «светом». Все живое и естественное в этом пространстве умирает. Комнаты в доме Татьяны Петровны «холодные», имеют «мрачный характер». Пространство города замкнуто. Его составляющие также ограничены. Так, в городских домах окна постоянно закрыты, соседи практически незнакомы. Каждому из этих видов пространства в романс Жадовской соответствует и определенный тип отношений. Поведение и отношения городских жителей регулируется искусственными нормами «света», где выше всего ставят богатство и внешние приличия. Здесь царят фальшь, лицемерие и сплетни. А в усадьбе жизнь подчиняется правилам гармонии человека и природы, высшим нравственным законам. «Искусственный» мир города оказывается чужд героине. Как один из важных моментов, раскрывающих характер Евгении, можно, на наш взгляд, рассматривать возвращение ее из города в деревню. Это не просто переезд обратно, это возвращение к своим истокам, к естественному порядку вещей, к дому в широком смысле этого слова, то есть решающий шаг в жизни героини. Даже поездка на лошадях зимой в этом случае вызывает у нее лишь радостнопоэтическое чувство, чувство восторга: «И, снова, как три месяца назад, заскрипели полозья по ухабистой дороге; зазвенели бубенчики, раскинулось перед глазами блестящее снежное пространство, замелькали там и сям села, деревни, леса и лесочки. Порою, задумчивая ель осыпана нас рыхлым снегом с задетой ветки, или фигурная береза сверкала в своем хрустальном наряде. В воздухе летали алмазные искры, и холод порядком щипал нос и щеки, несмотря |