Проверяемый текст
Хохлова Елена Вячеславовна. Жанровая эволюция прозы Ю. В. Жадовской (Диссертация 2002)
[стр. 143]

чувствует, что «в воздухе потянуло чем-то родным», а, войдя в дом, ощущает себя радостно-счастливой: «И мысль, что я дома, что я счастлива, поглотила все существо мое в этот незабвенный вечер» (с.
112).
Этот мотив возвращения героя
(героини) в деревню, к родным истокам Ю.В.
Манн отмечает еще в романтической поэзии.

Многообразие смыслов ситуации «приезда в деревню» исследователь видит в «противопоставлении естественности и простоты сельской жизни городской и светской суете, и логически связанной с этим поэтизации «приятного места»
[105].
В романе Жадовской смысловая нагрузка этого мотива усиливается.
Он приобретает характерологическое значение, раскрывая «естественную» основу в характере Евгении.

Она чувствовала в «светском» обществе «тягостное одиночество», «не могла сойтись дружески ни с одною из немногих знакомых девиц», не увлекалась нарядами, не понимала привязанностей, которые были «холодны и странны» и выражались с какой-то боязнью и принужденностью».
Лиза, напротив, «с утра до вечера была занята или со своим женихом, или примериванием новых платьев» (с.87).

Неприятие законов светского общества выявляет в Евгении нравственную чистоту и силу, подчеркивает цельность характера главной героини.
Художественное пространство в романе «В стороне от большого света» моделирует определенный тип человеческих отношений, и каждому персонажу соответствует свой тип пространства.
Пространственная закрепленность героев не является художественным открытием
Ю.В.
Жадовской.
Она была традиционной в русской классической литературе и отразилась в творчестве
А.С.
Пушкина, М.Ю.
Лермонтова, Н.В.
Гоголя, М.Е.
Салтыкова-Щедрина, Л.Н.
Толстого.
Пространственные характеристики в романе Жадовской традиционны, но вместе с тем своеобразно соотносятся с психологическими характеристиками главных героев.

Оппозиция пространства города и усадьбы создается и за счет противопоставления однотипных качеств героев (речь, поведение), живущих в этих
[стр. 138]

139 на то, что февраль был уже за половину» (с.
106).
Подъезжая к Амилову^Евгения чувствует, что «в воздухе потянуло чем-то родным», а^войдя в домуэщущает себя радостно-счастливой: «И мысль, что я дома, что я счастлива, поглотила все существо мое в этот незабвенный вечер» (с.112).
Этот мотив возвращения героя
в деревню к родным истокам Ю.В.
Манн отмечает еще в романтической поэзии,
в частности, в стихотворении Е.А.
Баратынского «Родина» (1821).
Многообразие смыслов ситуации «приезда в деревню» исследователь видит в «противопоставлении естественности и простоты сельской жизни городской и светской суете, и логически связанной с этим поэтизации «приятного места»1.

В романе Жадовской смысловая нагрузка этого мотива усиливается.
Он приобретает характерологическое значение, раскрывая «естественную» основу в характере Евгении.

Художественное пространство в романе «В стороне от большого света» моделирует определенный тип человеческих отношений, и каждому персонажу соответствует свой тип пространства.
Пространственная закрепленность героев не является художественным открытием
Жадовской.
Она была традиционной в русской классической литературе и отразилась в творчестве
Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Толстого и др.
Ю.М.
Лотман, анализируя соотнесенность героев с типами пространства в творчестве Толстого, выделял 2 типа героев: героев «пути» и героев «степи».
«Герой пути перемещается по определенной пространственно-этической траектории в линеарном зрайипГе и характеризуется внутренней эволюцией (Пьер Безухов, Константин Левин, Нехлюдов и др.).
Герои «степи» это герои пространственной и этической неподвижности, которые если и перемещаются согласно требованиям сюжета, то несут вместе с собой и свойственный им 1оси$ (Дед Брошка.
Платой Каратаев, Хаджи Мурат, Федя Протасов)»2.
В романе Жадовской «В стороне от большого света» пространственнохарактерологическая типология несколько иная: героям также соответствуют 1 Манн Ю.В.
Русская литература XIX века.
Эпоха романтизма.
М., 2001, С.408.
2 Лотман Ю.М.
Художественное пространство в прозе Гоголя.
//Лотман Ю.М.
Пушкин.
Лермонтов.
Гоголь.
М., 1988.
С.256.


[стр.,139]

140 определенные локусы (усадьба Евгении, Марии Ивановне, Авдотье Петровне, город Татьяне Петровне, Анфисе Павловне, Тарханову), принадлежность к которым их и характеризует.
Но способность нести за собой свойственный персонажу локус присуща в произведении Жадовской героине, жаждущей духовного совершенствования.
Эта эволюция характера, самовоспитание Евгении, в отличие от духовных исканий толстовских героев, происходит в пределах одного пространства усадьбы, которое, с точки зрения повествователя, является идеальным для формирования личности.
Устойчивость характера, неприятие законов светского общества выявляют в Евгении нравственную чистоту и силу, и, напротив, зависимость от среды, свойственная Лизе, рассматривается писательницей со знаком «минус» и служит психологической параллелью, подчеркивающей идеальность образа главной героини романа (Евгения чувствовала в светском обществе «тягостное одиночество», «не могла сойтись дружески ни с одною из немногих знакомых девиц», не увлекалась нарядами, не понимала привязанностей, которые были «холодны и странны» и выражались с какой-то боязнью и принужденностью».
Лиза, напротив, «с утра до вечера была занята или со своим женихом, или примериванием новых платьев» (С.
87).

Таким образом, пространственные характеристики в романе Жадовской традиционны, но вместе с тем своеобразно соотносятся с психологическими характеристиками главных героев.
Речевая характеристика персонажей в романе «В стороне от большого света» также выявляет контраст между городским «светским» обществом и поместной усадьбой.
Речь обитателей усадьбы наполнена просторечной лексикой, ласкательно-уменьшительными формами и отражает близость хозяев и их слуг (например, разговор барыни с прислугой: «Не снять ли уж кацавейку, Федосья, ежели очень тепло?/ Как прикажете; оно тепло-то тепло...
ветерочек есть маленький./ Вон, видишь ли, Генечка, ветрено, говорят./ Да какое ветрено, тетенька, тетенька! Посмотрите, деревья не качаются.../ Ну уж сними с нее кацавейку.
На вот, надень мой платок, он претеплый»).
Совсем в иной тональности выдержан бытовой разговор в городском доме «светской» Татьяны Пет

[стр.,140]

141 ровны: он в обилии содержит ругательную и сниженную лексику, раскрывающую истинные отношения между людьми (например: «Черти окаянные! Что не посветите! Куда все разбежались, точно псы какие!»; «Степанида Ивановна! Свечек пожалуйте, произнес слуга так неожиданно, что мы все вздрогнули./ Что-о? вскричала Степанида Ивановна голосом, не похожим на голос кающейся грешницы./ Свечек пожалуйте: две свечки: в фонари да в прихожую./ А огарки где?/ Догорели./ Как догорели? Врешь ты все! Когда им догореть? Куда вы их дели?/ Куда их деть? Я их не с кашей ем./ ...
Молчи же, нехорошая харя! Уж, право, барыне пожалуюсь, право, пожалуюсь, кричала она, выходя из комнаты и звуча ключами./ Вишь, какая у нас хорошенькая! Проворчал ей вслед слуга, которому, вероятно, очень не понравились слова: «нехорошая харя» (С.
91).
Таким образом, оппозиция пространства города и усадьбы создается и за счет противопоставления однотипных качеств героев (речь, поведение), живущих в этих пространствах.
Эта оппозиция подчеркивает приоритетное значение усадьбы, которая, с точки зрения автора, является идеальной средой для формирования лучших человеческих качеств.
Так, пространство в романе «В стороне от большого света» получает дополнительную смысловую нагрузку: оно не просто фон для развития изображаемых событий, но и само выполняет активную художественную функцию.
Тяготение героев к тому или иному пространству (город усадьба) используется Жадовской как один из способов характерологии героев.
В романе «Женская история» действие также происходит в усадьбе, но она представлена как «дворянское гнездо» со всеми атрибутами «светскости».
Соседние усадьбы (Ольги Мартовой и Латухина) представляют самостоятельные пространства, наделенные индивидуальными качествами.
В этом романе Жадовской нет единства в изображении усадебного быта и отношений, господствующих в нем.
Отдельные усадьбы, их обитатели и даже отношения между ними противопоставлены друг другу.
Так, усадьба Кринельской наделена всеми признаками «светской» дворянской усадьбы.
Это богато обставленный дом.

[Back]