|
В разговоре с Наденькой он признается: «Ну да, я любил сильнее, потому что был моложе, глупее... да и притом это было давно; это прошло уж <...> Теперь я никого не полюблю, теперь вы для мня единственная женщина» (с.336). Так опошляющее воздействие среды превращает Ивана Петровича в типичного обывателя. Женитьба без любви является основным лейтмотивом повести «Переписка». Повесть завершается авторским повествованием, что позволяет писательнице представить финал отношений Иды и Ивана Петровича, которые идут на компромисс со средой, вопреки своему счастью. «Долго грустил Иван Петрович: но не век же тосковать, не век же любить. Увлеченный временем и обстоятельствами, он пришел в себя, начал понемногу расставаться с мечтами и надеждами любви, начал заменять их мечтами и надеждами службы» (с. 336). Кульминационной является сцена встречи Ивана Петровича с Идой через несколько лет. Вновь вспыхнувшее в героях чувство любви передается за счет использования автором глагольных форм и словосочетаний, отражающих внутреннее состояние Ивана Петровича и Иды: «мчался по гремучей мостовой», «неодолимая сила влекла его», «сказала она тихим, взволнованным голосом», «оба замолчали», «им было тяжело и неловко», «с усилием провел рукой по лицу», «слезы капали у нее из глаз», «судорожно прильнул губами к ее руке» и др. Введенный в повесть диалог вносит элементы сценичности. Используя такую форму организации повествования, писательница подчеркивает искренность и правдивость чувств своих героев. Не случайно сцена заканчивается расставанием, которое сравнивается с «тяжелым, безотрадным сном» в жизни главного героя. Рассматривая способ психологического анализа как «обобщающее качество, обусловленное типом жанра и методом и, вместе с тем, воздействующее на них» [19], необходимо отметить, что в повестях Ю.В. Жадовской изображе |
персонажа, который представляется «двойником» автора по своему мироощущению. В повести «Переписка» раскрываются характеры главных героев, которые не вписываются в светскую атмосферу, но сопоставительный анализ писем Иды и Ивана Петровича вскрывает внутреннее противоречие между чувствами мужчины и женщины. Анализируя их переписку, можно выделить ряд структурных параллелей в характерах героев, раскрывающих это противоречие. Писательница подчеркивает рационализм и эгоизм Ивана Петровича и противопоставляет их чувствительности, эмоциональности и алыруизму Иды (Иван Петрович Иде: «Мне кажется, вы слишком много думаете о будущем: так, пожалуй, настоящее ускользнет от вас, и вы с сожалением оглянетесь на него тогда, когда оно сделается воспоминанием!» Ида Ивану Петровичу: «Да сохранит Вас Бог от неотъемлемых болезней души! Наблюдайте внимательнее за ее порывами, иначе она и вправду может захворать... Сильна пошлость, Иван Петрович! Могуча она. Охватит она мою душу своим необъемлющим холодом, увлечет в мутные волны свои и поглотит все мое святое и прекрасное! Страшно!», с. 326). Переписка героев раскрывает «зависимость» Ивана Петровича от мнения света, тогда как письма Иды показывают подчеркнуто ироничное отношение к «светским» традициям и концентрацию героини на своих собственных чувствах. Повести «Переписка» и «Непринятая жертва» отражают тенденцию Жадовской к объективному способу изложения. Несмотря на эпистолярную форму, повесть «Переписка» завершается авторским повествованием, что позволяет писательнице отстранение представить финал отношений Иды и Ивана Петровича, которые идут на компромисс со средой, вопреки своему счастью. Завершающее повесть объективное повествование «меняет» и героев: характерный для предшествующих повестей финал, изображающий смерть героя или героини^в «Непринятой жертве» уступает место не менее трагичной, но более реалистичной развязке. Этот синтез субъектного и объектного повествова33 ме того, однотипность персонажей связана со стремлением автора создать собирательный, а не индивидуальный психологический портрет.1 Множественность однотипных персонажей является одним из художественных приемов, через которые читатель постигает концепцию автора. Женские характеры в ее повестях наделены монострастью,что подчеркивает их романтическое звучание. Любовь для главных героинь Жадовской является смыслом жизни и, не видя ответного чувства, они глубоко страдают. Сравните: Катя («Ни тьма, ни свет»): «А как я его любила! Мне кажется, я и теперь его люблю... люблю еще глубже, сильнее, хотя без тех горьких слез и жгучей тоски, которые душили меня тогда: говорят, есть самые опасные болезни без сильных страданий... И все мне думается, что только его одного и могу я любить!» (с.283); Лида («Непринятая жертва»): «Я люблю, да и как мне не любить, когда в моей жизни только и прекрасного, что это чувство. Как не любить, когда от его улыбки, от его взгляда и голоса становится мне так хорошо!» (с.311); Ида («Переписка»): «Вы усмотрели в вашем сердце только возможность любви и испугались ее: вы разочли, что она вам вместе с отрадою принесет много грустного, а вы скорей готовы отказаться от счастья, чем купить его страданиями души и болью сердца» (с.328). Таким образом, однотипность душевной организации женских персонажей является отличительной чертой повестей Жадовской, и мы можем говорить об одном характере, создание и раскрытие которого является главной задачей автора. Рассматривая способ психологического анализа как «обобщающее качество, обусловленное типом жанра и методом и, вместе с тем, воздействующее на них»2, необходимо отметить, что в повестях Ю. Жадовской изображение «истории души» героев и выбор эпистолярно-дневниковой формы повествования взаимосвязаны и взаимообусловлены. 45 'Черней Л.В. Литературные жанры. М., 1982, С. ПО. 2 Эсалнек А.Я. Типология романа М, 1991.С.79. |