|
Нетрудно видеть, что отрасли с особо вы сокой зарплатой принадлежат к сырьевому сектору эконом ики (или отраслям, вы пускаю щ им продукцию первого передела). В нашей стране они сегодня оказались в привилегированном положении, поскольку, имея ш ирокие возможности для экспорта своей продукции, они соответственно способны закупать оборудование и иные необходимые товары за рубежом, получая определенную выгоду от девальвирующегося рубля. Тем самым они ка к бы обособляются от остальной части национальной эконом ики, оставляя другие отрасли без заказов, а стало быть, без работы и без доходов. В известном смысле наш и сырьевые отрасли, несомненно обеспечивая стране определенные доходы, в то же время приносят ей немалые потери, сами этого не желая. В дореформенный период народнохозяйственная ф ункция Т Э К а состояла в сглаживании м акроструктурны х диспропорций. За счет «размена» топливного экспорта на им порт качественных ресурсов, а такж е занижения цен на топливо решались две задачи. С одной стороны , компенсировалась технологическая отсталость конечны х отраслей. С другой, поддерживались финансовые накопления в экономике, обеспечивающ ие относительно сбалансированный рост капитальны х вложений. В сложивш ейся после 1992 года экономической системе дело обстоит наоборот: за счет опережающ его роста цен на энергоносители происходит масштабное скрытое перераспределение ф инансовых ресурсов из конечны х секторов и сельского хозяйства в Т Э К . Подобные донорские вливания в Т Э К ежегодно составляли в среднем около 5% В В П ; увеличивающ ийся с каж ды м годом экспорт энергоресурсов создал базу для нарастания конкурирую щ его импорта, усиливающ его промыш ленный спад. П ри этом по объективным условиям добы чи российский Т Э К (прежде всего нефтедобыча) значительно уступает зарубежным конкурентам. Т ак, по дебиту действующ их скваж ин и обеспеченности запасами Россия гораздо 81 |
262 можно считать объективной основой), а общественной производительностью труда в данной стране. По этой причине и стоимость рабочей силы, и представления о ней и об оптимальной (минимальной) оплате труда имеют значительные межстрановые различия. Они и не могут не быть, если учесть, что годовой внутренний продукт (ВВП) в расчете на душу населения составляет в России 4310 долл., в Турции 6655 долл., в Мексике 8055 долл., в Великобритании 20755 долл., в Германии 21930 долл., в Японии 23840 долл., в США 30025 долл., в то же время в Монголии 2250 долл., в Индии 1680 долл., в Нигерии 1345 долл, и т.д. (110). Вместе с тем изложенные соображения отнюдь не означают, что нормативная база регулирования оплаты труда и доходов не может и не должна совершенствоваться. Так, принятый сравнительно недавно Закон «О прожиточном минимуме в Российской Федерации» от 24.10.1997 г. №134-Ф3 нельзя признать вполне удачным. Установление прожиточного минимума с оговоркой, что минимальный размер оплаты труда и минимальный размер пенсий по старости лишь поэтапно к нему приближаются без указания сроков их выравнивания лишает этот показатель смысла и делает его «неработающим». По-видимому, в современных условиях было бы более логичным ввести понятие «прожиточного минимума катастрофически кризисного периода», но с четким сроком, по истечении которого минимальные зарплаты и пенсии пересчитаются на уже другой прожиточный уровень, повышенный до социально-приемлемого значения. Нельзя не признать, что существует и проблема социальноконтрфронтационного (много выше средних показателей) роста оплаты в том или ином секторе народного хозяйства. Думается, что в данном случае прежде всего необходимо прояснить причины, которыми он обусловлен, в какой мере он «заработан», т.е. увязан с эффективностью труда, измеряемой мерками рыночного хозяйствования. Нетрудно видеть, что отрасли с особо высокой зарплатой принадлежат к сырьевому сектору экономики (или отраслям, выпускающим продукцию первого передела). В нашей стране они сегодня оказались в привилегированном положении, поскольку, имея широкие возможности для экспорта своей продукции, они соответственно способны закупать оборудование и иные необходимые товары за рубежом, получая определенную выгоду от девальвирующегося рубля. Тем самым они как бы обособляются от остальной части народно-хозяйственного комплекса, оставляя этот последний без заказов, а стало быть, без работы и без доходов. В результате появляется контингент рабочих и служащих, которые лишаются своих рабочих мест и частично «уходят в челноки» обслуживать долларовый оборот. В итоге вместо работников, развивающих собственное производство, появляется слой предпринимателей, способствующих процветанию промышленности зарубежной. В известном смысле наши сырьевые отрасли, несомненно обеспечивая стране определенные доходы, в то же время приносят ей немалые потери, сами 263 того, впрочем не желая. Так, Р.А.Белоусов отмечает, что в процессе реформ роль топливно-энергетического комплекса (ТЭКа) страны радикально изменилась. * В дореформенный период народнохозяйственная функция ТЭКа состояла в сглаживании макроструктурных диспропорций. За счет «размена» топливного экспорта на импорт качественных ресурсов, а также занижения цен на топливо решались две задачи. С одной стороны, компенсировалась технологическая отсталость конечных отраслей. С другой, поддерживались финансовые накопления в экономике, обеспечивающие • относительно сбалансированный рост капитальных вложений. В сложившейся после 1992 года экономической системе дело обстоит наоборот: за счет опережающего роста цен на энергоносители происходит масштабное скрытое перераспределение финансовых ресурсов из конечных секторов и сельского хозяйства в ТЭК. По оценке, к примеру, в течение трех лет (1992-1994 гг.) подобные донорские вливания в ТЭК ежегодно составляли в среднем около 5% ВВП; -увеличивающийся с 1992 года экспорт энергоресурсов создал базу для нарастания конкурирующего импорта, усиливающего промышленный спад. При этом по объективным условиям добычи российский ТЭК (прежде всего нефтедобыча) значительно уступает зарубежным конкурентам. Так, по дебиту действующих скважин и обеспеченности запасами Россия гораздо ближе к нефтедобывающим странам, ориентированным на внутренний рынок и импорт нефти (Канада, Китай, США и т.п.), чем к странам экспортерам * (ОАЭ, Иран, Кувейт и т.п.) (25). Между тем мировой опыт свидетельствует, что страны, живущие за счет экспорта сырья, включая нефть, находятся в неодинаковом положении. Если объемы экспорта такого сырья в расчете на душу населения достаточно велики, то страна может иметь высокий уровень доходов населения (к примеру, Саудовская Аравия и Кувейт). Если же в таком исчислении вывоз сырья недостаточен, то происходит резкое расслоение населения по доходам, когда сравнительно высокие и сверхвысокие доходы меньшинства сочетаются с нищетой подавляющего большинства и низкой эффективностью труда в целом по стране. Типичный пример Ирак и Нигерия. Кроме того, подобная структура экономики подпитывает коррупцию в органах управления государством, усиливаемую общей низкой культурой населения. Причем исследования зарубежных ученых показывают, что за определенным порог ом коррупция способна полностью остановить рост экономики. Следовательно, опора экономики на добывающие отрасли является одной из весьма существенных причин резко асимметричной схемы формирования заработной платы и доходов у населения, усиливаемой к тому же монопольным положением некоторых из этих отраслей. > Одновременно подобная, сложившаяся и углубляющаяся структура общественного производства создаст угрозу нарастающего обнищания населения России не только сегодня, но и в перспективе, поскольку возможности наращивания экспорта сырья близки к исчерпанию. Страна уже |