Начиная со второй половины 20-х гг., в связи с провозглашенным курсом на индустриализацию страны, сопровождавшимся ожесточенным политическим противоборством в верхах, сталинское руководство все более приходит к мысли, что преодоления промышленной отсталости, равно как и преодоления неравномерности в экономическом и социальном развитии регионов следует добиваться, каких бы социально-экономических, политических, финансовых и идейно-нравственных издержек это ни стоило. В рамках экономического строя НЭПа, опиравшегося на многообразие форм собственности и элементы рынка (хоть и при ведущей доле государственного сектора) подобная задача представлялась неразрешимой. В итоге насильственное свертывание НЭПа оказалось предопределенным, а сталинская политика социального выравнивания социальных условий свелась к «выравниванию» их в смысле консервации жизненного уровня населения на стандартизированной полуголодной отметке, причем различной для городского населения и колхозного крестьянства. Итак, осуществление новой экономической политики позволило к концу 20х гг. решить задачу восстановления народного хозяйства СССР. Государственный сектор экономики в эти годы при допущении ограниченных элементов рынка под контролем государства оставался в эти годы доминирующим, но не решающим. Целостной концепции регионального управления госсобственностью в условиях унаследованного от Российской империи экономического районирования, причем на фоне возникновения Союза СССР (с последующим усложнением административно-территориального деления) не вырабатывалось. Однако весьма впечатляющие успехи НЭПа еще не свидетельствовали о достижении главной цели, попытка реализации которой обернулась для самодержавной системы потерей власти, а для страны революционными потрясениями, цели модернизации. НЭП, в принципе, создавал предпосылки перехода к назревшим экономическим преобразованиям, однако этот путь предполагал сравнительно длительные сроки выхода на планируемые рубежи. Советское руководство, однако, не было уверено в том, что оно обладает таким запасом времени: новое столкновение с "империалистическим лагерем" казалось самой ближайшей перспективой. К тому же весь предшествующий опыт преобразовательной деятельности формировал склонность большевистских лидеров к "решительным мерам". Именно таким путем |
борством в верхах, сталинское руководство все более убеждается в том, что преодоления промышленной отсталости, равно как и преодоления неравномерности в экономическом и социальном развитии регионов следует добиваться, каких бы социально-экономических, политических, финансовых и идейно-нравственных издержек это ни стоило. В рамках экономического строя нэпа, опиравшегося на многообразие форм собственности и элементы рынка (хоть и при ведущей доле государственного сектора) подобная задача представлялась неразрешимой. В итоге насильственное свертывание нэпа оказалось предопределенным, а сталинская политика социального выравнивания социальных условий свелась к «выравниванию» их в смысле консервации жизненного уровня населения на стандартизированной полуголодной отметке, причем различной для городского населения и колхозного крестьянства''^. Итак, осуществление новой экономической политики позволило к концу 20-х гг. решить задачу восстановления народного хозяйства СССР. Государственный сектор экономики в эти годы при допущении ограниченных элементов рынка под контролем государства оставался в эти годы доминирующим, но не решающим. Целостной концепции регионального управления госсобственностью в условиях унаследованного от Российской империи экономического районирования, причем на фоне возникновения Союза ССР (с последующим усложнением административно-территориального деления) не вырабатывалось. Однако весьма впечатляющие успехи нэпа еще не свидетельствовали о достижении главной цели цели модернизации, попытка реализации которой обернулась для самодержавной системы потерей власти, а для страны революционными потрясениями, нэп, в принципе, создавал предпосылки перехода к назревшим экономическим преобразованиям, однако этот путь предполагал сравнительно длительные сроки выхода на планируемые рубежи. Советское руководство, однако, не было уверено в том, что оно обладает таким запасом времени: новое столкновение с "империалистическим лагерем" казалось самой ближайшей перспективой. По мнению сталинского руководства, необходима была стратегия, обеспечивавшая кратчайшие сроки осуществления перестройки экономики. Такой стратегией могла быть лишь политика чрезвычайных административно-командных мер, с неизбежностью исключавшая использование рыночных рычагов регулирования экономической деятельности. К тому же весь предшествующий опыт преобразовательной деятельности формировал склонность боль^^ См.: Нэп: приобретения и потери: Сб.статей / Под ред. В.П. Дмитриенко. М., 1994. 33 |