|
зяйств невозможно было установить жесткий и полновесный контроль, который бы помог выкачать необходимые для индустриализации средства. Таким образом, расчет строился на увеличении товарности сельского хозяйства и установлении твердого контроля за селом в интересах индустриализации. В результате, чем шире был размах индустриализации, тем настоятельнее представлялась большевистскому руководству необходимость коллективизации. Впрочем, среди них были и те, кто стремился найти иные пути преобразования деревни. Представители так называемой "правой оппозиции" (Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и др.) делали ставку на постепенный перевод крестьянства на путь социализма, говорили даже о "мирном врастании кулака в социализм". Однако их идеи не были восприняты партийным большинством. Большую роль в этом сыграли такие факторы как быстрый рост кооперации, увеличение числа бедняцких колхозов (что рассматривалось как предпосылка коллективизации) и, наконец, хлебозаготовительные трудности 1927 1928 гг., когда административные методы разрешения кризиса дали быстрые и заметные результаты, породив соблазн использовать их в деревенской политике в целом. Все это приводит к тому, что начиная со второй половины 20-х гг. растет интерес к коллективным хозяйствам. Начало изменений в политике по отношению к колхозам, как и ранее, совпадают с первыми проявлениями ослабления благосклонности государства к кооперации, но окончательная победа "колхозной" линии относится к 1929-1931 гг. Пик коллективизационной политики приходится на зимние месяцы 1930 г., когда провозглашается формула "сплошной коллективизации на основе ликвидации кулачества как класса". Фактически, она означала переход к уничтожению крестьянства как такового ("раскрестьяниванию"). Тогда как даже по официальным оценкам советской статистики число кулаков не превышало 4%, количество раскулаченных и выселенных из своих родных мест ("спецпереселенцев") в реальности достигло 10-15%, а в отдельных районах и более того. В погоне за повышением "процента коллективизации" создание колхозов сплошь и рядом происходило с использованием насилия, что вызвало ответную волну крестьянского сопротивления. Оно достигло столь значительных размеров, что пришлось отступить, проявлением чего стала сталинская статья "Головокружение от успехов" (март 1930 г.). Отлив крестьян из колхозов был массовым, однако уже вскоре коллективизация опять |
а в интересах государства. Наконец, ее осуществление на основе перекачки средств из аграрного сектора посредством проведения коллективизации заметно подорвало сельское хозяйство страны. Сказанное имеет самое непосредственное отношение к проблеме управления государственным сектором экономики. Региональный аспект государственной политики в 30-е 50-е гг. имел главную составляющую: продекларированную и якобы отличную от государственной кооперативно-колхозную собственность, управление которой осуществлялось на принципах и началах, существенно различавшихся с «собственно государственной». Иными словами, региональная политика в управлении госсобственностью снова была принесена в жертву чисто политической идеологеме: единство государственной и кооперативно-колхозной форм собственности трактовалось как форма союза рабочего класса и колхозного крестьянства, а различия в управлении ими объяснялись соответственно лишь спецификой промышленного и сельскохозяйственного труда. В качестве обоснования необходимости коллективизации был выдвинут ряд серьезных аргументов. Во-первых, коллективное хозяйство рассматривалось как, во всяком случае, более производительное, нежели единоличное. Хотя, уже тогда было доказано экономистами-аграрниками (А.В. Чаянов), что, если крупные формы организации в сельском хозяйстве и дают определенные преимущества и сьшжают издержки производства, то количественно эти преимущества не так велики, как, например, в промышленности. Во-вторых, подчеркивалась невозможность использования машин в мелком крестьянском хозяйстве. Отчасти это было верно, но нельзя не отметить, что в реальности коллективизация явно опередила начало массового применения сельскохозяйственной техники в селе: к концу 20-х гг. ее еще просто не существовало в таких количествах. Втретьих, согласно большевистским взглядам мелкое крестьянское хозяйство ежедневно и ежечасно рождает из себя капитализм. В этом случае проявилось традиционное непонимание большевиками природы крестьянства, для которого прибыль, выгода (в предпринимательском смысле этих слов) не относятся к главным стимулам его развития. И, наконец, в-четвертых, и это, видимо, и есть главная причина (хотя ее-то, как раз, сталинское руководство не афишировало), за распыленными миллионами крестьянских хозяйств невозможно было установить жесткий и полновесный контроль, который бы помог выкачать необходимые для индустриализации средства. Таким образом, расчет строился на увеличении товарности сельского хозяйства и установлении твердого кон37 троля за селом в интересах индустриализации. В результате, чем шире был размах индустриализации, тем настоятельнее представлялась большевистскому руководству необходимость коллективизации . Завершение коллективизации, как известно, привело к формированию колхозногосударственной системы, оттоку населения из села в город, исчезновению крестьянства как особого социального слоя, на смену которому пришло так называемое «колхозное крестьянство» . Надолго оказалось подорвано сельское хозяйство страны, лишь ценой чрезвычайных усилий теперь способное обеспечить страну необходимой сельскохозяйственной продукцией. Региональный аспект управления госсобственностью в эти годы практически не ощущался, всего лишь чисто внешне сместившись в сторону функционального различия в подходах к управлению городом и деревней. Массовое изъятие средств из деревни, помноженное на все расширяющееся использование различных категорий неоплачиваемого труда (субботники, ГУЛАГ) легло в основу финансово-экономических и народнохозяйственных планов следующего пятилетия (1933-1937 гг.), в общих контурах завершившего намеченную программу индустриализации. Принципиально важным результатом ее осуществления стал сдвиг в преодолении технико-экономической отсталости СССР. За годы второй пятилетки наша страна прекратила ввоз сельскохозяйственных машин и тракторов, покупка которых в первую пятилетку обошлась в 1150 млн руб. Столько же средств было тогда истрачено на хлопок, теперь таюке снятый с импорта. Затраты на приобретение черных металлов с 1,4 млрд руб. в первой пятилетке сократились в 1937 г. до 88 млн руб. Торговый баланс СССР к исходу второй пятилетки стал активными и принес прибыль. Решающий вес в структуре промышленного производства приобрел военнопромышленный комплекс, наращивание и модернизация которого осуществлялись опережающими темпами. Широко разрекламированное тогдашней пропагандой «досрочное выполнение» планов второй пятилетки на деле коснулось лишь этой сферы. В остальном же государство, как и ранее, пошло на приукрашивание фактического положения дел. Анализ 46 важнейших показателей плана, намеченного на 1933-1937 гг., приводит к выводу, что только по 10 задания были выполнены. Если же взять весь •'^ Вылцан М.А., Данилов В.П. и др. Коллективизация сельского хозяйства в СССР: пути, формы, достижения: краткий очерк истории. М., 1982. ^^ Ивницкий И.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х гг.). М., 1996. 38 |