|
выми были практически все, исключая кооперативы, которые, однако, тоже были • при государственных предприятиях). Потом эти задания стали называть госзаказом, от чего их суть не изменилась: выделялись фонды, лимиты, наряды, потребители прикреплялись к поставщикам, цены устанавливало, как и прежде, государст’?'(■ %% во, хотя к тому времени многие цены уже вышли из-под контроля и росли довольЛ но быстро. Государственное регулирование как бы сжималось: шло по меньшему числу показателей, не распространялось на кооперативы— но оно оставалось опл ределяющим в экономике. Логика действий правительства Гайдара состояла в том, Л■ *ъ я что принципиальная особенность социалистической экономики заключается именно в том, что цены в ней хуже или лучше, но контролировались, и потому они не 1* ’ отражали соотношение спроса и предложения. Это вело к постоянному товарному дефициту. Либерализация цен, включая в действие рыночный механизм соотноше'Т* I « • % ния спроса и предложения, как раз и избавляла нас от дефицита. Она включала в себя и такой момент, как открытие экономики, то есть фактически неконтролич руемый допуск импортных товаров на российский рынок. И действительно, появились компании, и бизнесмены, занявшиеся закупкой импортных товаров. Насыщение потребительского рынка произошло буквально за несколько месяцев. Однако % цена, которую стране пришлось уплатить за это, оказалась колоссальной. Во-первых, отпуск цен вызвал гиперинфляцию, уничтожившую все сбережения населения. Первый раунд шоковой терапии мгновенная либерализация цен тем самым обусловил необходимость второго раунда: уменьшения темпов инфляер* ции. А это повлекло за собой ужесточение денежной политики подъем ставок процента. Во-вторых, открытие экономики привело к тому, что российские товары низкого качества, производимые с высокими издержками, стали терять потребителей . здесь, в стране. В итоге население стало оказывать предпочтение импортным това* рам, что явилось ударом по отечественным предприятиям и людям, работавших ; , на них. В то время как большинство цен были полностью отпущены, были сохранены низкими наиболее важные цены на природные ресурсы. При недавно объявленной "рыночной экономике" это послужило открытым приглашением для всех желающих покупать, нефть или иные высоколиквидные сырьевые ресурсы и пере |
мым большую группу населения, заинтересованную в развитии рыночных отношений, то не исключен откат к контрреформам. Но других заботило, что, если они будут реформироваться слишком поспешно, реформы станут несчастьем станут неизбежны экономические провалы будут усугублены политическими потрясениями, и тем самым будет открыт путь для ответного наступления, либо со стороны крайне левых, либо со стороны правых. Первую школу назвали «сторонниками ударной терапии», а вторую «сторонниками постепенного проведения реформ». В большинстве постсоветских стран возобладали взгляды сторонников шоковой терапии, за которую активно агитировали министерство финансов США и Международный валютный фонд (МВФ). Однако сторонники постепенного проведения реформ считали, что переходом к рыночной экономике удастся лучше управлять, если он будет осуществляться с разумной быстротой, упорядоченно. Критики шоковой терапии из числа сторонников постепенного проведения реформ не только точно предсказали ее вопиющие минусы, но также и обрисовали причины того, почему она не сможет быть результативной. Их единственным недостатком было то, что они недооценили масштабы катастрофы. В итоге реформы в посткоммунистической России начались с «отпуска цен на свободу». Фактически это была не только либерализация цен, но и демонтаж планово-распределительной системы: два процесса переплетались и шли одновременно. До 1992 года в России продолжала действовать планово-распределительная система с государственными заданиями всем государственным предприятиям (а таковыми были практически все, исключая кооперативы, которые, однако, тоже были при государственных предприятиях). Потом эти задания стали называть госзаказом, от чего их суть не изменилась: выделялись фонды, лимиты, наряды, потребители прикреплялись к поставщикам, цены устанавливало, как и прежде, государство, хотя к тому времени многие цены уже вышли из-под контроля и росли довольно быстро. Государственное регулирование как бы сжималось: шло по меньшему числу показателей, не распространялось на кооперативы но оно оставалось определяющим в экономике. Логика действий правительства Гайдара состояла в том, что принципиальная особенность социалистической экономики заключается именно в том, что цены в ней хуже или лучше, но контролировались, и потому они не отражали соотношение спроса и предложения. Это вело к постоянному товарному дефициту. Либерализация цен, включая в действие рыночный механизм соотношения спроса 52 и предложения, как раз и избавляла нас от дефицита. Она включала в себя и такой момент, как открытие экономики, то есть фактически неконтролируемый допуск импортных товаров на российский рынок. И действительно, появились компании, и бизнесмены, занявшиеся закупкой импортных товаров. Насыщение потребительского рынка произошло буквально за несколько месяцев. Однако цена, которую стране пришлось уплатить за это, оказалась колоссальной. Во-первых, отпуск цен вызвал гиперинфляцию, уничтожившую все сбережения населения. Первый раунд «шоковой терапии» мгновенная либерализация цен тем самым обусловил необходимость второго раунда: уменьшения темпов инфляции. А это повлекло за собой ужесточение денежной политики подъем ставок процента. Во-вторых, открытие экономики привело к тому, что российские товары низкого качества, производимые с высокими издержками, стали терять потребителей здесь, в стране. В итоге население стало оказывать предпочтение импортным товарам, что явилось ударом по отечественным предприятиям и людям, работавших на них. В то время как большинство цен были полностью отпущены, были сохранены низкими наиболее важные цены на природные ресурсы. При недавно объявленной "рыночной экономике" это послужило открытым приглашением для всех желающих покупать, нефть или иные высоколиквидные сырьевые ресурсы и перепродавать ее за рубежом. Это создавало возможность невиданного обогащения, причем главным образом или представителям криминального мира, или имевшим доступ к распределению ресурсов на уровне государственной власти представителям прежней номенклатуры. Как следствие, на психологическом уровне истинным побудительным мотивом стало не стремление обратить механизм реформ на модернизацию экономического строя страны, а элементарная жажда наживы за счет и на основе разваливающегося государственного сектора экономики. Главный просчет (а, по мнению некоторых специалистов, и сознательное решение) состоял в отсутствии продуманного механизма финансовой стабилизации при столь стремительном проведении преобразований. Рост цен при переходе от плановой экономике к рыночной неизбежен, и ключевой вопрос состоит в предварительном отыскании механизма рыночного контроля за их чрезмерным ростом со стабилизацией в перспективе. Главный инструмент финансовой стабилизации в условиях рыночной экономики бюджетная и рыночная политика, то есть ограничение количества денег 53 |