|
решив свободное движение капитала. Предполагалось, что такая политика сделает страну более привлекательной для иностранных инвесторов; однако это оказалось практически дверью для прохода в одну сторону, которая облегчила вывоз капитала из страны. Теперь уже, по прошествии десяти лет, можно с уверенностью констатировать, что вопреки теории "шоковой терапии", она отнюдь не дала положительного экономического эффекта. На практике социально-экономических улучшений пришлось ждать долго, причем наступают они вне всякой связи с уже подзабытой к тому времени деятельностью авторов программы «шоковой терапии». Мировой опыт проведения "шоковой терапии" показало, что резкий слом централизованного управления экономикой не породил тотчас ожидаемой предпринимательской энергии и частной инициативы. Начался лишь мучительный процесс становления национальной буржуазии из слоев бывшей номенклатуры и уполномоченных ею лиц. Во всех постсоциалистических странах начался стремительный процесс деиндустриализации экономики, свертывание базовых отраслей промышленности, ориентация, главным образом, на экспортные секторы ради пополнения дефицитной казны и валютных запасов для выплат внешних долгов, что с неизбежностью вело к деградации или распаду государственного сектора экономики. Реформы по рецептам МВФ предполагали обязательные займы у этого фонда и у Мирового банка. Но если МВФ давал кредиты под условия соблюдения огово/ ренных с ним макроэкономических показателей, то Мировой банк кредитовал "реконструкцию и развитие", причем, такие, которые ослабляют конкурентоспособность реформируемых экономик на внешних рынках. Это также работало не на пользу госсобственности. После того как в 1992 году освобожденные Гайдаром цены подскочили в течение нескольких месяцев в 20 раз, рри продолжающемся спаде производства предприятия были вынуждены полностью или частично останавливать производства, переходить на сокращенное рабочее время. На потребительском рынке (точнее, той его части, которая формировалась на базе государственных фондов и госсобственности ситуация оказалась близкой к критической. В 1992 году была по существу сорвана поставка картофеля и плодо |
в обращении, контроль за ростом денежной массы. С другой стороны, для сокращения потребности в денежной эмиссии необходим профицит или как минимум сбалансированный бюджет. Этой составляющей в политики шоковой терапии не было. В результате оказалась утраченной связь между зарождающимся рынком и государственным сектором экономики, что вело к неуклонному разрушению последнего. В течение первых трех месяцев неимоверными усилиями правительству Гайдара удалось сбалансировать бюджет, но за счет резкого сокращения военных расходов, и сведению практически к нулю расходов государственного капитального вложения. Это сужало сферу действия государственного сектора, который из партнера частного превращался в его антагониста, резерв для перекачки государственных ресурсов в частные руки без радикального повышения производительности хозяйствующих субъектов. Правительство фактически раздавало ценные государственные авуары, однако оно не могло платить пенсии престарелым или обеспечивать социальные льготы. Правительство занимало миллиарды у МВФ, все сильнее увязая в долгах, в то время как олигархи, получившие от правительства столь щедрые подарки, вывозили миллиарды из страны. МВФ призвал правительство России открыть его счета, разрешив свободное движение капитала. Предполагалось, что такая политика сделает страну более привлекательной для иностранных инвесторов; однако это оказалось практически дверью для прохода в одну сторону, которая облегчила вывоз капитала из страны. Теперь уже, по прошествии времени, можно с уверенностью констатировать, что вопреки теории «шоковой терапии», она отнюдь не дала положительного экономического эффекта. На практике социально-экономических улучшений пришлось ждать долго, причем наступают они вне всякой связи с уже подзабытой к тому времени деятельностью авторов программы «шоковой терапии». Мировой опыт проведения «шоковой терапии» показало, что резкий слом централизованного управления экономикой не породил тотчас ожидаемой предпринимательской энергии и частной инициативы. Начался лишь мучительный процесс становления национальной буржуазии из слоев бывшей номенклатуры и уполномоченных ею лиц. Во всех постсоциалистических странах начался стремительный процесс деиндустриализации экономики, свертывание базовых отраслей промышленности, ориентация, главным образом, на экспортные секторы ради пополнения дефицитной казны и валютных запасов для выплат внешних долгов, что с неизбежностью вело к 54 деградации или распаду государственного сектора экономики. Реформы по рецептам МВФ предполагали обязательные займы у этого фонда и у Мирового банка. Но если МВФ давал кредиты под условия соблюдения оговоренных с ним макроэкономических показателей, то Мировой банк кредитовал «реконструкцию и развитие», причем, такие, которые ослабляют конкурентоспособность реформируемых экономик на внешних рынках. Это также работало не на пользу госсобственности. После того как в 1992 году освобожденные Гайдаром цены подскочили в течение нескольких месяцев в 20 раз, при продолжающемся спаде производства предприятия были вынуждены полностью или частично останавливать производства, переходить на сокращенное рабочее время. На потребительском рынке (точнее, той его части, которая формировалась на базе государственных фондов и госсобственности ситуация оказалась близкой к критической. В 1992 году была по существу сорвана поставка картофеля и плодоовощной продукции получателям централизованных фондов, К 1 ноября им было отфужена лишь треть необходимых объемов картофеля, 42% овощей, пятую часть плодов и ягод. Районы Крайнего Севера получили лишь 40% необходимой плодоовощной продукции. Тревожная ситуация сложилась и в животноводстве. Заметное повышение закупочных цен на зерно и стоимости комбикормов отрицательно сказалось на себестоимости животноводческой продукции. В 1992 г. резко сократились объемы дорожного строительства. Не было введено ни одного километра дорог внутрихозяйственного и местного значения. В январеоктябре 1992 года объем перевозок грузов транспортом общего пользования уменьшился по сравнению с тем же периодом прошлого года на 20%. В 1992 году в Россию поступило 400 тыс. тонн грузов иностранной гуманитарной помощи, из них в торговлю поступило 329 тыс. тонн грузов. Школам, интернатам, больницам, домам престарелых и инвалидов, религиозным учреждениям, частным малообеспеченным лицам было распределено около 71 тыс. тонн грузов иностранной гуманитарной помощи. Экономическая ситуация в России после "шока" января 1992 года стремительно ухудшалась, что вызвало сильное беспокойство у руководства МВФ. Исполнительный директор МВФ Мишель Камдессю ознакомил мировое сообщество с плагюм со55 |