|
3. Трудовые коллективы стали в ходе первичного закрепления прав собственности владельцами большинства приватизированных предприятий (75%), что, конечно, было возможно только на этапе ваучерной приватизации. Авторы концепции хорошо понимали,что быстрое и массовое отделение реального сектора от иерархии органов государственной власти в такой стране, как Россия,иными методами просто невозможно. Разумеется, это было отступлением от проводившихся правительством либеральных принципов реформ, но ведь ставка делалась на максимальную социальную бесконфликтность и быстроту первичного передела. Пакеты акций трудовых коллективов с самого начала не были аморфными, их структура несла в себе потенциал будущих переделов. Во-первых, там имелась доля директората, который, как правило, участвовал в закрытой подписке и уже на этом этапе, используя фонды предприятий и личные сбережения (капитал-то был сильно недооценен), выкупал максимально возможную часть пакета, полагающегося по закону трудовому коллективу предприятия (51% акций). Во-вторых, держателями относительно крупных долей становились инжерено-технический персонал и рабочая аристократия, наращивавшие свои пакеты за счет продажи акций рядовыми работниками (в течение двух-трех месяцев после получения). Процессу быстрого размывания и новой внутренней структуризации акций трудового коллектива способствовало и то, что в 1993 г. только треть приватизированных предприятий объявила о намерении выплатить по акциям дивиденды. Акции перепродавались по сильно заниженным (к номиналу) ценам. Директорат нередко вводил для работников запрет на продажу акций за пределы предприятия, а также устанавливал верхний уровень владения акциями для рядовых работников. По существу каналы давления трудовых коллективов как собственников в системе корпоративного управления были ограничены, но главная цель — избежать социального напряжения — была, несомненно, достигнута. 4. Крупные институциональные инвесторы вопреки замыслу реформаторов на этапе первичного закрепления прав стратегическими собственниками не стали. Случаи, когда коммерческие структуры целенаправленно приобретали крупные пакеты акций производственных компаний на чековых аукционах, были немногочисленны. Как правило,интерес проявлялся к торговым компаниям, предприятиям топливно-энергетического комплекса, экспортным сырьевым, металлургическим |
тересами менеджмента, стремившегося сохранить за собой контроль над "своими" предприятиями. С начала 1993 г. на рынке ваучеров доминировали представители приватизированных предприятий в лице своих трудовых коллективов и менеджеров, закупавших приватизационные чеки, во-первых, для проведения закрытой подписки (для второго варианта льгот собственных приватизационных чеков работников было недостаточно), а во-вторых, для самовыкупа акций своих же предприятий на чековых аукционах. Так, скандальную известность получил один из крупнейших автомобильных заводов АО "ГАЗ", директорат которого через 15 подставных лиц купил и вложил на собственном чековом аукционе более 1 млн. ваучеров. В Госкомимуществе есть информация, что на бирже проводились сделки между брокерскими фирмами и директорами предприятий, по которым обе стороны получали еще и дополнительный доход на разнице наличного и безналичного курса чеков. 3. Трудовые коллективы стали в ходе первичного закрепления прав собственности владельцами большинства приватизированных предприятий (75%), что, конечно, было возможно только на этапе ваучерной приватизации. Авторы концепции хорошо понимали, что быстрое и массовое отделение реального сектора от иерархии органов государственной власти в такой стране, как Россия, иными методами просто невозможно. Разумеется, это было отступлением от проводившихся правительством либе-. ральных принципов реформ, но ведь ставка делалась на максимальную социальную бесконфликтность и быстроту первичного передела. Пакеты акций трудовых коллективов с самого начала не были аморфными, их структура несла в себе потенциал будущих переделов. Во-первых, там имелась доля директората, который, как правило, участвовал в закрытой подписке и уже на этом этапе, используя фонды предприятий и личные сбережения (капитал-то был сильно недооценен), выкупал максимально возможную часть пакета, полагающегося по закону трудовому коллективу предприятия (51% акций). Во-вторых, держателями относительно крупных долей становились инженерно-технический персонал и «рабочая аристократия», наращивавшие свои пакеты за счет продажи акций рядовыми работниками (в течение двух-трех месяцев после получения). Процессу быстрого размывания и новой внутренней структуризации акций трудового коллектива способствовало и то, что в 1993 г. только треть приватизированных предприятий объявила о намерении выплатить по акциям дивиденды. Акции перепродавались по сильно заниженным (к номиналу) ценам. Директорат нередко вводил для работников запрет на продажу 65 акций за пределы предприятия, а также устанавливал верхний уровень владения акциями для рядовых работников. По существу каналы давления трудовых коллективов как собственников в системе корпоративного управления были ограничены, но главная цель избежать социального напряжения была, несомненно, достигнута. 4. Крупные институциональные инвесторы вопреки замыслу реформаторов на этапе первичного закрепления прав стратегическими собственниками не стали. Случаи, когда коммерческие структуры целенаправленно приобретали крупные пакеты акций производственных компаний на чековых аукционах, были немногочисленны. Как правило, интерес проявлялся к торговым компаниям, предприятиям топливноэнергетического комплекса, экспортным сырьевым, металлургическим предприятиям. Эта группа акционеров в большинстве случаев приобретала акции со спекулятивными целями, т.е. для получения дохода от разницы между рыночной стоимостью акций и стоимостью, определенной планом приватизации. Указанная разница из-за принятой методики оценки имущества в ряде случаев составляла значительную величину, стоимость акций многих приватизированных предприятий в считанные месяцы выросла в сотни раз. Вместе с тем сложившаяся на чековом рынке акций ситуация создала досадные иллюзии у самых крупных институциональных инвесторов коммерческих банков. Надеясь на крупные спекулятивные доходы от операций с акциями, купленными за ваучеры, они приобрели огромное количество неконкурентоспособных производств. При этом у банков в тот период за редким исключением вообще не было осмысленной отраслевой и региональной стратегии, отсутствие которой обычно прикрывалось рассуждениями о «диверсификации портфелей». Сдвиги в управлении приобретенными в 1993 г. пакетами акций приватизированных предприятий наметились значительно позже, в конце 1995 г. (в том числе и под воздействием известного банковского кризиса августа-сентября). Структуры совместного инвестирования типа паевых фондов, пенсионных схем, страховых обществ и в 1997 г. все еще не стали полноценными участниками фондового рынка. 5. Участие в первичном переделе государственной собственности нового частного предпринимательства обычно недооценивается. А между тем «за спиной» многих трудовых коллективов, выкупавших свои предприятия, стояли именно частники, располагавшие собственным капиталом (около 10% всех сделок выкупа), либо доступом к дешевым кредитам. При этом основной проблемой являлось не только крими66 |