вытает таковой в Алтайском крае (52,2% против 24,9%, р<0,01), в 1,9 раза в Санкт-Петербурге (27,8%, р<0,01), в 1,7 раза в г.Барнауле (30,0%, р<0,01) и в 1,4 раза (р<0,01) в Приморском крае 38,5% [52,89,251]. Полученные нами данные согласуются с результатами многочисленных исследований, подтверждающих негативное влияние неблагоприятных социальных и экологических факторов на течение пубертатного периода [3,4,8, 40,186,194,215,248,261,297]. Результаты клинической антропометрии подтверждают мнение многих исследователей о формировании в подростковой популяции в последние десятилетия неблагоприятных тенденций динамики ФР в сторону его ретардации [9,111,199]. Настоящее исследование выявило отклонения в ФР 27,3% девушек исследуемой группы, в том числе у 1,7% выраженные. При этом у 17,0% обнаружены отклонения в показателях длины (8,7% сниженные, 8,3% повышенные), у каждой четвертой (24,0%) в показателях массы тела (14,7% сниженные, 9,3% повышенные). В целом полученные результаты не противоречат показателям девушек-подростков Приморского края [153,257], однако доля лиц, имеющих сниженные показатели массы тела, в исследуемой группе в 1,7 раза выше (14,7% против 8,8%, р<0,01). В то же время подростки изучаемой когорты опережают по показателям длины и массы тела девушек Подмосковья [154]. В сравнении со сверстницами Санкт-Петербурга они чаще имеют нормальное питание (76,0% против 49,9%, р<0,01) и реже избыточную массу тела (8,0% против 17,5%, р<0,05) или ожирение (1,3% против 12,2%, р<0,01). Вместе с тем их отличает более высокая частота дисгармоничного развития (33,0% против 17,2%, р<0,01) [89]. Наши наблюдения свидетельствуют о высокой клинической значимости в практике гинеколога детского и подросткового возраста именно дисгармоничности ФР девушки, которая в изучаемой когорте преимущественно обусловлена снижением длины и. массы тела, что согласуется с результатами исследований последних лет [125,232]. |
374 нием режима труда и отдыха (77,1%) с уменьшением продолжительности суточного сна менее 7 часов в сутки (51,8%) и кратности пребывания на свежем воздухе (34,8% не чаще, чем раз в неделю, 9,6% практически не бывают на свежем воздухе). Согласно полученным данным, низкая физическая активность у девушек-подростков является фактором риска замедления темпов становления репродуктивной системы (позднее менархе, становление регул в течение года и более, р<0,05) и нарушения менструального цикла (р<0,05) и типична для юных беременных (88,1%, р<0,01). Несоблюдение режима труда и отдыха повышает риск замедления становления менструальной функции (р<0,05) и развития у девушек нарушений менструального цикла (р<0,05), а также высоко ассоциируется с наступлением беременности у подростков (99,0%, р<0,05). Типичное для современных девушек Приморского края уменьшение продолжительности суточного сна является одним из факторов, предопределяющих особенности становления репродуктивной системы в современных условиях, предопределяя менархе в 12-14 лет (40,1%, р<0,05) и повышая риск становления регул в течение года и более (40,5%, р<0,05). В связи с низким уровнем жизни 83,5% родителей не могут обеспечить дочери-подростку ежегодный оздоровительный отдых, 15,1% девушек не отдыхали никогда. Вместе с тем 72,0% подростков с профилактической целью принимают витамины и минеральные добавки, что, по-видимому, определено их доступностью, обусловленной активным развитием в регионе производства биологически активных добавок с использованием морепродуктов и дикоросов. Полученные нами данные согласуются с результатами многочисленных исследований, подтверждающих негативное влияние неблагоприятных социальных и экологических факторов на течение пубертатного периода [2,114,214,219,312,362,373]. Результаты клинической антропометрии подтверждают мнение ряда исследователей о формировании в подростковой 375 популяции Приморского края в последние десятилетия неблагоприятных тенденций динамики ФР в сторону его ретардации [157,298]. Настоящее исследование выявило отклонения в ФР у 27,0% девушек (у 1,8% —выраженные). При этом у 17,5% выявлены отклонения в показателях длины (8,5% сниженные, 8,9% повышенные), у 19,8% в показателях массы тела (8,8% сниженные, 11,2% повышенные). В то же время подростки изучаемой когорты опережают по показателям длины и массы тела девушек Подмосковья [182]. В сравнении со сверстницами Санкт-Петербурга они чаще имеют нормальное питание (80,0% против 49,9%, р<0,05) и реже избыточную массу тела (8,6% против 17,5%, р<0,05) или ожирение (2,6% против 12,2%, р<0,01). Вместе с тем их отличает более высокая частота дисгармоничного развития (43,9% против 17,2%, р<0,05) [117]. Наши наблюдения свидетельствуют о высокой клинической значимости в практике гинеколога детского и подросткового возраста именно дисгармоничности ФР девушки, которая в изучаемой когорте преимущественно обусловлена снижением длины и массы тела, что согласуется с результатами исследований последних лет [157,298]. Комплексная оценка полового развития девушек-подростков позволила выявить тенденцию к замедлению его темпов у каждой третьей девушки изучаемой когорты (31,2%) наблюдается отставание темпов или задержка формирования вторичных половых признаков и становления менструальной функции. В сравнении с Санкт-Петербургом у девушек Приморского края к 17 годам чаще выявляются те или иные отклонения со стороны выраженности вторичных половых признаков (39,0% против 31,0%, р<0,05) [117]. Наиболее выражена тенденция к задержке формирования молочных желез. Отставание от нормативов их развития [53,63] в возрастной группе 14-17 лет констатировано у каждой пятой, в 18 лет у 15,9%. Менее выражена задержка формирования лобкового оволосения, стадия его развития к сроку предполагаемого менархе соответствует норме в 71-78% наблюде |