Проверяемый текст
Краснова О.В., Лидере А.Г. Социальная психология старения: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. — М: Издательский центр «Академия», 2002.-288 с.
[стр. 62]

62 населения, по традиции сбрасываемую со счетов в практике клубного культурного обслуживания, люди пожилого возраста лишаются возможности отдать обществу накопленный ими в течение жизни духовный опыт, часто считают себя лишними в обществе.
Именно это дает повод для критики геронтофобских концепций.
Вопрос заключен в том, что предоставленные самим себе вне активной жизни пожилые люди становятся во многих случаях действительным источником бытовых, социальных неурядиц, трудностей и даже бед.
Перегружая в этих условиях социальную службу, медицину, сферу быта задачами, подчас трудно решаемыми и мало перспективными, отвлекающими общество от иных, более продуктивных направлений деятельности, пожилые люди подвергаются еще большему натиску неблагоприятных физических и социальных факторов, дающих сегодня удручающую картину патологического старения.
Вместе с тем, различные формы клубной работы, в том числе с вовлечением пожилых людей в клубную среду, не только снижают определенное социальное напряжение, но во многих случаях уменьшают острогу заболеваний, сопутствующих старости, сужая тем самым обширный круг задач, стоящих сегодня перед медицинской службой.
Проблема переживания тяжелой утраты в пожилом возрасте достаточно продуктивно решается с помощью групповой терапии.
Это не значит, что индивидуальная терапия
пс столь успешна, но существуют определенные терапевтические воздействия, которые могут происходить только в группе.
Это сильная социальная поддержка ровесников
благоприятные возможности для социализации, которые могут уменьшить чувство изоляции и помочь другим принять процесс переживания горя, обменяться опытом и убедиться, что со временем страдание уменьшается, и интерес к жизни может и должен быть возвращен.
Групповая терапия
[стр. 95]

Группа предоставляет новые возможности для социализации, приобретения друзей и развития взаимной поддержки.
Проблема переживания тяжелой утраты в пожилом возрасте достаточно продуктивно решается с помощью групповой терапии.
Это не значит, что индивидуальная терапия
не столь успешна, но существуют определенные терапевтические воздействия, которые могут происходить только в группе.
Это сильная социальная поддержка ровесников
и благоприятные возможности для социализации, которые могут уменьшить чувство изоляции и помочь другим принять процесс переживания горя, обменяться опытом и убедиться, что со временем страдание уменьшается, и интерес к жизни может и должен быть возвращен.
Групповая терапия
обеспечивает людям способы самовыражения даже в моменты тяжелых душевных переживаний приобретения новых ролей и навыков.
Популяция пожилых людей постоянно увеличивается, поэтому для терапевта важно знать, что групповая терапия — не только продуктивный с точки зрения стоимости и времени метод лечения, но и что этот вид терапии является действительно эффективным методом для помощи пожилым людям, переживающим тяжелую потерю близкого человека.
3.6.
Социально-психологические проблемы «группы пожилых» 3.6.1.
Противопоставление «нас» — молодых и «их» — пожилых и старых В научной литературе часто речь идет о пожилых людях, которых авторы как бы противопоставляют себе, «нам» или кому-то еще.
Например «Наше общество имеет очень негативные аттитюды к старому возрасту.
Это отражает наше отношение к пожилым людям, наши (курсив мой.
— O.K.) ожидания от них» [Johnson, Bytheway, 1999.
— С.
201].
Использование этих местоимений создает концептуальное поле для обоснования «включения» других в свою группу или «исключения» из нее.
Более того, если существует мнение, что «старые люди подвергаются дискриминации», то, действительно, существует эта категория людей, которая отделена от «нас», более молодых и сильных.
Мнение о том, что молодость и молодые лучше, а старость и старые хуже, отражается в поляризации видения этими возрастными группами друг друга.
Популярный негативный взгляд на поздний возраст тесно связан с тем, как само общество видит и отражает этот период жизни.
Старый человек идентифицируется с тем, кто имеет умаляющие и унижающие его личность дополнительные качества.
Действительно, термин «старый» часто используется для того, что188 бы унизить другого человека, используя, например, фразы типа «старый дурак» и т.д.
Те, кто употребляет такие выражения, естественно, не относят себя к этой возрастной группе; старый возраст — это нечто отдельное от них, ведь еще в порядке здоровье, умственные способности, физические возможности.
Они считают, что старые люди обычно идут проверенными путями, неспособны к восприятию новых идей, ригидны, обременены всевозможными трудностями.
Но разве не может этими качествами обладать человек зрелого возраста задолго до того, как он начнет стареть? В качестве примера можно рассмотреть результаты опроса английских 13-летних подростков, которым предложили ответить на вопрос: «Что такое быть старым?» Оказалось, что некоторые из 13-летних ребят считают 45-летних уже старыми.
Они знают, что пенсии невелики, кроме того, заявляют, что от старых «дурно пахнет» и они «туги на ухо» [Marshall, Dixon, 1996].
Затем был проведен опрос пожилых людей, но уже в отношении тинэйджеров.
Оказалось, что они «всегда кричат» и гуляют «шайками и бандами» по тротуарам.
Многие пожилые люди высказали опасение, что подростки могут их толкнуть или ударить.
В этом плане интересно сравнить ответы на вопрос: «Что такое быть старым?» российских подростков и молодых людей.
Подростки младшего возраста (11-летние москвичи) давали ответы, отражающие скорее объективные и «внешние» характеристики пожилых людей, например: «проживают одиноко или с мужем/женой», «имеют внуков», «получают пенсию», не уточняя, что пенсия невелика, не обращая внимания на проблемы здоровья и пр.
Не было ответов, ^ которые бы включали негативные характеристики.
У респондентов в возрасте 13 лет появляются в ответах характеристики, еще не резко отрицательные или негативные, но отражающие слабость или беспомощность пожилых людей.
С 15-летнего возраста уже отчетливо проступает негативное отношение к старикам.
При этом опрашивались только те, которые проживают отдельно от своих бабушек/дедушек и редко с ними видятся, т.е.
близкого пожилого родственника, с которым можно было бы проводить параллели, не было.
В другом исследовании, где опрашивались девушки 20 24 лет (Калуга, 1998), респондентам было предложено закончить предложения: «Быть ребенком/взрослой/старой для меня означает...» Автор выделила три типа ответов, два из которых (!) характеризуются негативным отношением к старости [Минигалиева, 2000].
Вариант «Быть старой...» оказался самым неоднозначным и сложным для респондентов: 40 % дали явно негативные оценки (беспомощность, зависимость, одиночество, неудовлетворенная потребность в общении, косность и т.д.): «Это ужасно.
Я такой не буду».
Около 20% респондентов оценивают старость как период, когда «все прешло»: «сталось позади «прекрасное прошлое», «успели вырастить детей и внуков».
Старость характеризуется как состояние 189

[Back]