|
106 совершения им проступка, вследствие чего взыскание носит исключительно меры репрессивного, карательного, но не 2 3 3 предупредительного характера». Между тем противозаконные проступки арестантов являлись преимущественно результатом надломленности воли по средствам нечеловеческих условий содержания. Предупреждение же повторных проступков заключенных и отвлечение их от противоправных действий на данном этапе развития тюремной системы, возможно, было только путем воздействия на их нравственную сторону методом развития и утверждения в них чувства чести и осознания гражданского долга. Успех достижения данной цели напрямую зависел от степени соответствия условий содержания заключенных в тюрьмах и естественно от характера действий тюремного начальства в этом направлении. Сохранение порядка в тюрьмах силой карательных мер составляло только второстепенную обязанность тюремного начальства, главный же предмет его деятельности заключался, как это и признавал сам закон, в попечении об исправлении нравственности арестантов, с улучшением которой неизбежно сопряжено и улучшение их поведения, соответственно, и возможность не прибегать к наказаниям.234 Следовательно, едва ли можно отрицать, что одни меры взысканий, как бы строги они не были, могли лишь на весьма короткое время поддержать тюремный порядок, но ни как не упрочить его в целом. Изменения же существующих законоположений по тюремному вопросу, в части касающейся только устава о содержащихся под стражей, не могли привести к желаемым результатам, потому что все тюремное устройство России требовало коренных преобразований. 233 ГАРФ . Ф. 122. Оп. 6 .Д .3 7 .Л . 15. 234 Там же. JI. 15-15 обор. |
102 над арестантами и недостаточность строгости карательных мер за проступки, а недооценку ситуации в целом, на протяжении последних десятилетий. В связи с этим на повестку дня встал вопрос об изыскании наиболее быстрого и качественного вариант разрешения указанной проблемы. В соображениях по пересмотру в полном объеме устава о содержащихся под стражей 1857 г., министр юстиции писал; «Необходимость в применении к арестанту установленного взыскания представляется всегда.уже после совершения им проступка, вследствие чего взыскание носит исключительно меры репрессивного, карательного, но не предупредительного характера»7. Между тем противозаконные проступки арестантов являлись преимущественно результатом надломленности воли по средствам нечеловеческих условий содержания. Предупреждение же повторных проступков заключенных и отвлечение их от противоправных действий.па данном этапе развития тюремной системы, возможно, было только путем воздействия на их нравственную сторону методом развития и утверждения в них чувства чести и осознания ipaжданского долга. Успех достижения данной цели напрямую зависел от степени соответствия условий содержания заключенных в тюрьмах и естественно от характера действий тюремного начальства в этом направлении. Сохранение порядка в тюрьмах силой карательных мер составляло только второстепенную обязанность тюремного начальства, главный же предмет его деятельности заключался, как это и признавал сам закон, в попечении об исправлении нравственности арестантов, с улучшением которой неизбежно сопряжено и улучшение их поведения, соответственно, и возможность не прибегать к наказаниям8. Следовательно, едва ли можно отрицать, что одни меры взысканий, как бы строги они не были, могли лишь на весьма короткое время поддержать тюремный порядок, но ни как не упрочить его в целом. Изменения же сущест7ГЛРФ. Ф. 122. Оп. 6. Д. 37. Л. 15. *Там же. Л. 15-15 обор. 103 вующих законоположений по тюремному вопросу, в части касающейся только устава о содержащихся под стражей, не могли привести к желаемым результатам, потому что все тюремное устройство России требовало коренных преобразований. Со времени издания Свода Законов 1857 года, устав обновлялся изменениями и дополнениями некоторых его статей, но происходившие преобразования не коснулись тех постановлений, которыми определялась власть смотрителей над заключенными при наложении на арестантов взысканий. В этой части, устав оставался в прежнем виде. Непосредственное управление местами заключения и внутренний надзор за порядком в них сосредотачивались на тюремных смотрителей (в исправительных арестантских отделениях начальников исправительных отделений)9. Смотрители тюремных замков, приравненные по классу должности и разряду пенсии к помощникам.полицмейстеров и: уездных исправников, назначались убернским начальством, а содержание их относилось на счет городских доходов (статьи 21, 22 устава и дополнения к статье 21 по продолжению 1868 г.).. Закон не определял прямого указания на порядок подчиненности тюремных смотрителей. В разных статьях устава о содержащихся под стражей, при определении направлений и х. служебной деятельности, предписывалось, что смотрители ставились в зависимость не только от коллегиальных составов тюремных Комитетов и тюремных начальников в частности, но и от разных лиц административного и судебного ведомств, и даже от Конторы тюрьмы (статьи 23,24, 82, 647,648,658, 659, 660 устава о содержащихся под стражей). Обязанность смотрителей тюрем по отношению к арестантам заключалась в надзоре за соблюдением чистоты, порядка, опрятности, благочестия и в попечении о нравственном исправлении заключенных (статьи 205,206). Однако для выполнения этих обязанностей смотрителям не были определены соответствующие правила и весь характер их деятельности выражался общим настав9Свод Законов изд. 1857 г., Т. XIV, С. 145. |