|
301 России: если у А.И. Деникина 8% пропагандистов были монархистами7 7 Q черносотенцами, то у A.B. Колчака лишь 5%. Таким образом, широкий спектр партийного представительства среди идеологических работников белых армий отражал аморфный характер Белого движения в целом. Поскольку разъяснительную работу в войсках вели члены самых разных политических партий (от социалдемократов (меньшевиков) до монархистов-черносотенцев), постольку в агитации и пропаганде получалась масса недомолвок и неясностей, лип которые каждый слушатель имел возможность толковать по-своему/ Все это, разумеется, резко снижало эффективность пропагандистской работы. Приведенные выше соображения позволяют сделать вывод: политический и идейный плюрализм, свойственный белой пропаганде, прямо вытекал из идеологии белого дела. Основополагающим принципом идейно-воспитательной работы он стал частично из-за теоретических представлений белых идеологов о демократии, а также потому, что при пестром социально-политическом составе Белого движения и белых армий добиться высокой действенности пропаганды было легче всего за счет дифференцированного подхода к разным классам и социальным группам, начавшим борьбу с большевиками. Благодаря пропаганде борьба противостоящих друг другу общественно-политических сил носила характер противостояния не только различных политических и идеологических систем, но и борьбы различных ценностных, мировоззренческих позиций. В частности, одной из важных идеологем, широко культивируемой местной белой прессой, являлась идея об очищении, необходимости избавления от сил, разрушающих традиционный морально-нравственный уклад, привычные формы повседневного человеческого существования, 779Там же. С. 428 780Энгельгардт Б. Указ. соч. С. 77. |
мотное и малограмотное крестьянство, составлявшее до 40% солдат белых армий.2М Какой же политической ориентации придерживалось большинство идеологических работников белых армий? Некоторое представление об их партийной принадлежности дает анализ содержания белогвардейских газет, журналов и брошюр, издававшихся в крупных городах Урала, Сибири, Дальнего Востока и Юга России. По данным Н.Ф. Каткова, изучившего партийную принадлежность авторов 170 at игационно-пропагандистских брошюр, предназначавшихся для населения тыла и солдат белых армий, 60,5% авторов были кадетами; 30,5% октябристами и священнослужителями; 6,5% мо![архистами-черносотенцами; около 5% местными националистами. Причем на Юге России, в армиях А.И. Деникина, кадеты составляли 56,1%; октябристы 31%; монархисты-черносотенцы 8% авторов.295 Относительный консерватизм офицерства в армиях А.И. Деникина нашел соответствующее отражение в большем, по сравнению с Уралом и Сибирью, количестве монархистов среди идеологических работников юга России: если у А.И. Деникина 8% пропагандистов были монархистами-черносотенцами, то у А.В. Колчака лишь 5% 296 Таким образом, широкий спектр партийного представительства среди идеологических работников белых армий отражал аморфный характер Белого движения н целом. Поскольку разъяснительную работу в войсках вели члены самых разных политических партий (от социал-демократов (меньшевиков) до монархистов-черносотенцев), постольку в агитации и пропаганде получалась масса недомолвок и неясностей, которые каждый слушатель имел возможность толковать по-своему.297Все это, разумеется резко снижало эффективность пропагандистской работы. 294 Уггиикии С В. Трагедия белой гвардии. И Новгород, 199 5. С .2 7 1 295 Катков Н Ф . И аайии-п оаигичссш п работа больш евиков в вой сках и ты л у белогвардейцев (осень 19 1 8 19 2 0 гг.). Л , 1 9 78. И Д и сс . докг. ист н а у к .» С .4 2 5 . ^ Т а м ж е С 428 292:)цгсят.гарлг к У каз. соч. С.77. Приведенные выше соображения позволяют сделать вывод: политический и идейный плюрализм, свойственный белой пропаганде, прямо вытекал из идеологии белого дела. Основополагающим принципом идейновоспитательной работы он стал частично из-за теоретических представлений белых идеологов о демократии, а также потому, что при пестром социальнополитическом составе Белого движения и белых армий добиться высокой действенности пропаганды было легче всего за счет дифференцированного подхода к разным классам и социальным группам, начавшим борьбу с большевиками. Борьба внутри правительства была скрыта от посторонних, но слухи о ней неизбежно просачивались через закрытые двери, нередко в преувеличенном и искаженном виде. В результате центральная власть стремительно теряла авторитет. У самих членов Особого совещания его работа тоже вызывала критику. Уже в апреле 1919 г. Астров писал Деникину: «Особое совещание невероятно быстро обратилось в плохое бюрократическое учреждение старого типа ... Это фабрика постановлений, из которых половина никому не нужна и ничего 298 не создает». Положение можно было изменить двумя способами: либо отказавшись от диктатуры, либо от претензий на ее «национальный» характер. Первый вариант предполагал закрепление принципа разделения властей. При наличии автономного правительства, сформированного из технократов, борьба внутри законодательного органа (особенно учитывая, что любое его решение подлежало утверждению главнокомандующим) перестала бы быть столь опасной. В конце мая 1919 г. К.Н. Соколов в качестве управляющего отделом законов представил А.И. Деникину проект реорганизации Особого совещания. Предполагалось преобразовать его в Совет министров, а параллельно создать специальную палату из членов, назначаемых главнокомандующим, для предварительного обсуждения законов. Мотивировалось это предложение чисто техническими аргументами существующей путаницей в нормативных актах, но правые воспринимали его как бомбу, подброшенную кадетами. Впрочем, бомба оказалась Из исгории гражданской войны // Новый журнал (Нью-Йорк). 1986. Кн.163. С.177. |