|
98 политической реакции, тем более, экстремистского характера. В целом, население региона восприняло это событие спокойно: «Телеграмма была задержана начальником области генералом М.П. Бабичем, но через служащих почты копия ес попала к большевику П.В. Асаульченко и ... была оглашена... на собрании рабочих... внешне же городская жизнь шла по-прежнему».246 Объясняя, каким образом телеграфисту Павлу Васильевичу Асаульченко стало известно о событиях в Петрохраде, А. Гелдыш указывает, что тот «добился доступа к секретной корреспонденции, а затем получил право расшифровывать телеграммы жандармского управления. Все сведения поступали от него в подпольный центр своевременно, регулярно».247 В свою очередь, настроения армавирских горожан после получения из Петрограда известия о том, что самодержавная власть пала, также были весьма далекими от революционного экстремизма. По сообщению местной газеты: «У редакции непрерывная смена одной толпы другой. Везде веселое, бодрое, праздничное чувство одерживает верх.’ День проходит в порядке».248 В целом, после свершения февральской революции при некоторой институциональной активности местных властей и граждан, их повседневную деятельность отличала известная сдержанность, неторопливость в выполнении приказов сверху. Эта неторопливость \ вполне объяснялась крестьянской и казачьей консервативной психологией, определенной инерцией мышления, позже сменившимися 249 -г» «деловито-спокоиным настроением». В принципе, население региона пребывало в неведении относительно целей революции и возможного 246 См.: Екатеринодар Краснодар. Два века города в датах, событиях, воспоминаниях. Материалы и летописи. Краснодар, 1993. С.382-383. Гелдыш А. Заре навстречу // Герои Октября: Сборник очерков. Краснодар, 1977. С. 161. 248 Опелики Кавказа. Армавир, 1917. 5 марта. 249ГАКК. Ф. р. Р-1259. Он. 1.Д. 1.Л. 11-12. |
изменить ее характер, усилить наметившийся раскол между различными составляющими северокавказского социума, активизировать формы политической активности регионального населения конфронтационного плана. Подтверждением этому может служить тот факт, что полученное 1 марта в Екатеринодаре телеграфное сообщение о Февральской революции в столице не вызвало практически никакой общественной или политической реакции. Население региона восприняло это событие очень спокойно: «Телеграмма была задержана начальником области генералом М. 11. Бабичем, но через служащих почты копия ее попала к большевику В. П. Асаулъченко и... была оглашена... на собрании рабочих... внешне же городская жизнь шла попрежнему». После свершения революции население региона прибывало в полном неведении относительно ее целей и возможного дальнейшего развития общественно-политической ситуации. На улицах северокавказских городов сохранялась спокойная, мирная обстановка, лишенная какого бы то ни было политического накала. Вот как Армавирская газета «Отклики Кавказа» от 5-го марта 1917 г. отразила настроение горожан после получения из Петрограда известия о том, что самодержавное правительство пало: «У редакции непрерывная смена одной толпы другой. Везде веселое, бодрое, праздничное чувство одерживает верх. День проходит в порядке... Будущее России зависит от ближайших дней». Неожиданностью для населения Северного Кавказа стала и Октябрьская революция, ее свершение на первых порах, также никак не изменило обычного течения провинциальной жизни. Известие о ее победе фактически не отразилось на характере региональной общественно-политической ситуации. Местная пресса отмечала, что «Полученные сообщения из столицы... не нарушали распорядок городской жизни...».34 По свидетельству Д. Е. Скобцова современника данных событий: «Рассуждали: нарыв прорвался, ход собы3" Екатерпнодар Краснодар. Два века города в датах, событиях, воспоминаниях. Материалы и летописи. Краснодар, 1993. С.383. 33 Газета «Отклики Кавказа». Армавир. 5 марта. 1917. Екатерпнодар Краснодар. Два века города в датах, событиях, воспоминаниях. Материалы к летописи. Краснодар, 1993. С. 397. 29 |