|
это своего рода конечный итог правомерного поведения правореализующих субъектов, который следует рассматривать в качестве социально-значимых последствий, к которым с полным основанием можно отнести издание правоприменительного акта, и связанное с ним удовлетворение законных интересов, равно как и пользование последними имущественными и связанными с ними личными неимущественными благами, а поскольку правореализация осуществляется как сложный и многоступенчатый процесс, то в юридической литературе нередко рекомендуется выделять так называемые «промежуточные» и «окончательные» результаты правореализации. Или, как отмечает Н.Н. Вопленко: «Издание актов применения права иногда становится промежуточным результатом правореализации, ибо принятое решение подлежит практическому воплощению в жизнь иными субъектами и в особых правовых отношениях. В то же время, например, получение гражданином пенсии в соответствии с решением органов социального обеспечения является окончательным результатом использования соответствующего субъективного: права»1. Представляется, что в данном конкретном случае куда уместнее было бы говорить не о «промежуточных» и «окончательных» итогах правореализации, а, скорее, о непосредственных и опосредованных вариантах осуществления права, тем более, что в рассматриваемом примере это можно объяснить, в частности, длительностью отношений, возникающих между гражданином и органом социального обеспечения. Вместе с тем само правоприменение вряд ли имеет смысл связывать только лишь с реализацией определенных правовых норм в зависимости от характера их диспозиций, поскольку в нем, т.е. правоприменении актуализируются черты как правособлюдения, так и правоисполнения и правоиспользования. Однако и в этом случае главным признаком применения права все таки выступает властный исполнительно-распорядительный характер деятельности, осуществляемый правоприменяющими субъектами в определенных законом 1 Нормы советского права / Пол ред. М.И. Байтина, В.К. Бабаева. —Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1987.С . 247. 44 |
необходимость издания правоприменительного акта как основы реализации субъективных прав и юридических обязанностей. То есть исходя из указанных обстоятельств, применение права должно рассматриваться, прежде всего, как одна из важнейших форм реализации норм права, представляющая собой властную деятельность правоприменяющих субъектов, со своими функциями, средствами, методами. При этом, обеспечивая непрерывность процесса реализации нормативно-правовых предписаний, правоприменительная деятельность тесно связана с наделением одних участников правоотношений субъективными правами, а других —юридическими обязанностями, равно как и самими возможностями принятия решения по вопросам о последствиях правовых споров и правонарушений, а также о привлечении виновных к юридической ответственности. Представляется, что в вопросах теории правоприменения наиболее отчетливо прослеживается связь общей теории права с реальной жизнью, с актуальными вопросами юридической практики и, прежде всего, правореализации. При этом конкретные результаты применения права не только связаны с достижением целей, предусмотренных в праве, но и целей, которые ставят перед собой участники правоотношений. Результаты правореализации это конечный итог правомерного поведения субъектов, который и следует рассматривать в качестве социально значимых последствий, к которым не без оснований можно отнести: издание правоприменительного акта и связанное с ним удовлетворение законных интересов субъектов, равно как и пользование имущественными и связанными с ними личными неимущественными правами, а поскольку правореализация осуществляется как сложный и многоступенчатый процесс, в юридической литературе нередко рекомендуется выделять «промежуточные» и «окончательные» результаты. Или, как отмечает Н.Н. Вопленко: «Издание актов применения права иногда становится промежуточным результатом правореализации, ибо принятое решение подлежит практическому воплощению в жизнь иными субъектами и в особых правовых отношениях. В то же время, например, получение 76 гражданином пенсии в соответствии с решением органа социального обеспечения является окончательным результатом использования соответствующего субъективного права»1. Представляется, что в данном конкретном случае куда уместнее было бы говорить не о «промежуточных» и «окончательных» итогах правореализации, а, скорее, о непосредственных и опосредованных вариантах осуществления права, тем более что в рассматриваемом примере это можно объяснить, в частности, длительностью отношений, возникающих между гражданином и органом социального обеспечения (правоприменителем). Вместе с тем само правоприменение вряд ли имеет смысл связывать только лишь с реализацией определенных правовых норм в зависимости от характера их диспозиций, поскольку в нем, т.е. правоприменении актуализируются черты как правособлюдения, так и правоисполнения и правоиспользования норм права: Однако в этом случае главным признаком применения права все-таки выступает властный исполнительно-распорядительный характер деятельности, осуществляемый правоприменяющимим субъектами в определенных законом процессуальных формах и четким •уяснением ими сущностно-содержательной определенности используемой терминологии. Так, если взять, к примеру, такую сугубо законодательную категорию, как «правовая защита», то для ее правильного использования в теории права необходимо: во-первых, четко представить сущностно-содержательный аспект самого феномена «правовая защита», ибо без оного законодатель будет издавать законы, которые объективно не обеспечивают правовую защиту человека, а во-вторых, сущностная и содержательная определенность указанного термина в равной мере необходима и правоприменителям, так как правовая защита человека это не только законодательная категория, но и практическая задача органов государственной 77 1Нормы советского права/ Под ред. М И. В атина, В.К. Бабаева. Саратов: Изд-во Сират, ун-та, 1987. С. 247. |