135 щение младших школьников к познанию различных моментов окружавшего школьников социального бытия. Такой книги, как "О должностях человека и гражданина", российская школа не знала, да и методика XX века еще не сумела создать что-либо более совершенное. Наконец, об изучении "гражданской архитектуры". Курс, несомненно, связан был с общественными потребностями того времени: с развитием градостроительства. В этом его большой практический смысл. Но не только в практической целесообразности здесь дело. Архитектура это черчение, это приложение знаний по геометрии. Архитектура воспитывает также эстетический вкус, побуждает ученика осознанно и аргументированно любить свой родной город, другие города России. Хочется написать о полезности восстановления курса архитектуры в будущем, XXI веке, в российских школах среднего звена". «Практицизм», свойственный Янковичу и его коллегам, проявляется в анализе географических фактов: география и математика должны были совокупно решать "задачи на глобусе". Возникает вопрос, о каком разделе математики здесь идет речь? Об "основаниях" (так в тексте авт.) геометрии... Геометрия, так сказать, "совокуплялась" с механикой, физикой и гражданской архитектурой несомненно в интересах экономии учебного времени. На этот конгломерат дисциплин отводилось семь часов. В качестве отдельной дисциплины должна была преподаваться "естественная история", предтеча позднейшему естествознанию. Заметим, что русское слово "естествознание" пришло на смену "естественная история" в XIX в1. Естественная история получила пять учебных часов в неделю. Возникает вопрос: как такую массу информации можно было преподать за столь малое время учебный год? Мысль эта тревожила и составителей учебного указа, поэтому они предложили вести занятия по "четвертому разряду", т.е. четвертому классу, не один год, а два, причем на местах имели свободу рук в компановке учебного плана по этим двум годам. Рекомендация была одна: механику физику, а также архитектуру, "при которой чертить и планы", преподавать в последний ("пятый") год учебы. 1ПСЗРИ. Т.ХХИ. С.647-648. |
260 тексту анализируемого Устава: «В четвертом разряде повторять Российскую Географию, продолжать Рисование, Историю Всеобщую, Российскую Грамматику, упражняя при этом юношество в письменных в общежитии употребляемых сочинениях, как-то: в письмах, счетах, расписках и т.п.» (подчеркнуто мной Е.Т.). Эти слова показывают, что российская грамматика, не обремененная еще тогда многочисленными теоретическими рассуждениями, отдающими рутиной многочисленными правилами и исключениями из таковых (все эти «достижения» были сделаны отечественными учеными-лингвистами в последующие полтора века), была дисциплиной весьма компактной и не потеряла еще своего практического смысла и прикладного значения. Продолжалось преподавание истории и географии «всеобщих», «общих» (см. табл. 4), а также истории и географии российских. Часовое соотношение было не в пользу отечественного материала по географии 2:1, по истории 4:2 в пользу зарубежной информации Но в целом контраст западного и российского учебного материала в четвертом классе менее рельефен, чем в третьем. Напрашивается мысль, что в распоряжении организаторов народных училищ книг, статей и т.п. по Западной Европе было значительно больше, чем по России. Данный вывод будет понятнее, если вспомнить , как мало было сделано еще отечественной наукой к конц\ XVIII века в таких областях, как экономическая география. статистика, изучение исторических источников. Встречается одна интересная рекомендация, забытая в последующее время. Речь идет о комплексном междисциплинарном анализе географических фактов: география и математика должны были совокупно решать «задачи на глобусе». Возникает вопрос, о каком разделе математики здесь идет речь? Об «основаниях» геометрии. Геометрия, так сказать, «совокуплялась» с механикой, физикой и гражданской архитектурой -несомненно в интересах экономии учебного времени. На эти дисциплины отводилось 7 часов. В качестве от 261 дельной дисциплины должна была преподаваться «естественная история», предтеча позднейшего естествознания.43 На ее изучение отводилось 5 учебных часов в неделю. Как же такую массу информации можно было преподать за столь малое время учебный год? Мысль эта тревожила и составителей училищного устава. Поэтому они предложили вести занятия по «четвертому разряду», то есть в четвертом классе, не один год, а два, причем на местах позволялось самостоятельно компановать учебный план по этим двум годам. Однако рекомендовалось механику, физику, а также архитектуру, «при которой чертить и планы», преподавать в последний («пятый») год учебы. Учащиеся последнего класса должны были использовать 12 учебников. Некоторые из них имеют печать оригинального мышления Янковича и его помощников: «Грамматика Российская», «География Российская», «География Всеобщая», в нее же вплетено «Введение к познанию математическому Земного шара» (так в нашем источнике Е.Т.), «История России», «История Всеобщая. II часть», «Геометрия», «Архитектура», «Механика», «Физика», «Начертание естественной истории» (слово «начертание» эквивалентно более знакомому современному читателю понятию «описание»). Кроме того, вниманию учеников и учителей предлагались, как и в третьем классе, «Общие чертежи земного шара, Европы, Азии, Африки, Америки и России» (то есть карты Е.Т.), а также «Земной шар, или Глобус».44 Этим перечислением заканчивается девятый параграф «Устава народным училищам...» и описание учебного плана главного народного училища. Оценивая этот учебный план, следует сказать, что организационно и методически Янкович и его группа заложили основы начального образования и отчасти «средней ступени» школьного образования. Некоторые методические находки группы Янковича сохранили свою 262 актуальность в XIX и даже в XX вв. Это прежде всего слоговой метод обучения чтению, использование прописей и чистописание, курс всеобщей истории, активная работа с глобусом и др. Разумеется сжатый во времени 5 лет учебный проект Янковича содержал определенные недоговоренности и даже промахи. Их предстояло исправить будущим поколениям российских ученых-методистов. Но в учебном плане Янковича, его целевых установках было нечто такое, что не удалось сохранить российской школе последующего времени. Имеется в виду ярко выраженный пракритицизм, тесная привязка к социальным функциям «гражданского» общества. Это проявлялось при изучении грамматики (научить школьника писать различные документы); арифметики (задачи брались «из жизни» из рыночных, таможенных и т.п. ситуаций); математика связывалась с изучением географических фактов (учащиеся занимались измерениями различных земных пространств, часовых поясов и т.п., причем на глобусе). Большой смелостью Янковича и его команды было приобщение младших школьников к познанию различных феноменов окружавшего школьников социального бытия. Такой книги, как «О должностях человека и гражданина», российская школа не знала, да и методика XX века еще не сумела создать чтолибо более совершенное. Следует обратить внимание и на изучение «гражданской архитектуры». Курс, несомненно, был связан с общественными потребностями того времени, развитием градостроительства. В этом его большой практический смысл. Но не только в практической целесообразности здесь дело. Архитектура это черчение, это приложение знаний по геометрии. Архитектура воспитывает также эстетический вкус, побуждает ученика осознанно и аргументировано любить свой родной город, другие города России. Так и хочется написать о полезности восстановления курса архитектуры в будущем, XXI веке, в российских школах «среднего звена» Обращает на себя внимание отсутствие в учебном плане занятий по |