Проверяемый текст
Титков, Евгений Павлович; Государственная политика Российской империи в сфере образования во второй половине XVIII века (Диссертация 1999)
[стр. 36]

36 Другой дворянин-депутат Александр Строганов отметил, что просвещение крестьян сделает их более лояльными своим господам и существующему в России политическому режиму: « ...
училища для крестьянства полезны.
И когда они из тьмы невежества выйдут, тогда и достойными себя сделают пользоваться собственностью и вольностиью»1.
Последние слова подчеркнуты нами не случайно.
Они показывают, что в обществе под влиянием просветительских идей родилось понятие об образовательном цензе.
Именно невежество крестьян, по мнению многих из высших сословий, оправдало существование крепостнических порядков.
Впрочем, эта мысль была свойственна не одним дворянам.
Обратимся к проповедям известного епископа Дамаскина (Дмитрия СеменоваРуднева).
Остановимся на проповеди, произнесенной Дмитрием СеменовымРудневым (тогда профессором Московской православной Академии) 22 сентября 1778 года в Успенском соборе московского Кремля по случаю четырнадцатилетия коронации Екатерины II.
Уже ее заголовок «О любви к Отечеству»знаменателен.
В проповеди присутствуют необходимые для данного типа речей
словословия «монархине», немало библейских цитат, ноне это в ней главное.
Стержневыми в проповеди являются два понятия «гражданин» и «Отечество», которые Дм.СеменовРуднев соединяет друг с другом в неразрывную связь: «любовь к Отечеству»
а это «первйшая и главнейшая всякого гражданина добродетель» .
Проповедник не ставит знак равенства мжду любовью к Отечеству и преданностью монарху, он не говорит об особых сословно-ограниченных правах и обязанностях людей: «...едино человеколюбие (а не монархолюбие! авт.) есть подлинно источник любви к Отечеству».
«Истинный любитель Отечества ни чем иным управляем не бывает как просвещенною любовиюблага.
Внутри сердца его горит чистейший и беспорочный огонь усердия ко всякому человеку...
Он во всяком смертном почитает неуничтожимые права человечества, (подчеркнуто авт.) и о всякого гражданина щастии радуется».
И еще раз: «просвещенный гражданин» 1 Проповеди...
архимандрита и Московской Славяно-греко-латинской Академии ректора Дамаскина...
с 1/75 по 1/82 г.
М., 1783.0.3.
[стр. 93]

делать выговоры учителям, а в особенности бранить их в присутствии учеников, «чтобы последние не потеряли должного к ним уважения».
Отмечая, что «дружба и единение являются при всех совместных действиях сильнейшим средством к благополучному их выполнению», он рекомендует инспектору и ректору «поддерживать между собою доброе согласие», инспектору же, как высшему по должности, оказывать ректору помощь, не принимая при этом его авторитета.
Крупнейшим продолжателем просвещенческой линии Ломоносова был Дмитрий Семенович Руднев (Дамаскин).
Этот тезис получит должное обоснование, если мы обратимся к его проповедям, прочитанным в Москве в 70 начале 80-х гг.
XVIII в.
Отметим, что выступления церковных проповедников особенно в главных храмах столицы имели тогда огромный общественный резонанс.
Кафедральные речи профессоров университета не могут быть поставлены даже рядом с ними.
Начнем с той проповеди, которой открывается изданный Новиковым сборник.
Она была произнесена в Успенском соборе московского Кремля 22 сентября 1776 г.
по случаю 14-летия коронации Екатерины II.
Уже ее заголовок «О любви к Отечеству» знаменателен.
В проповеди присутствуют необходимые для данного типа речей
славословия «монархине», немало библейских цитат, но не это в ней главное.
Стержневыми в проповеди являются два понятия «гражданин» и «отечество», которые Дм.
Семенов-Руднев соединяет друг с другом в неразрывную связь: «любовь к Отечеству»
это «первейшая и главнейшая всякаго гражданина добродетель».142Проповедник не ставит знак равенства между любовью к Отечеству и преданностью монарху, он не говорит об особых сословно-ограниченных правах и обязанностях людей: «...
едино человеколюбие (а не монархолюбие!
Е.Т.) есть подлинно источник любви к Отечеству».
«Истинной любитель Отечества ни чем иным управляем не бывает как просвещенною только любовию блага.
Внутри сердца его горит 93

[Back]