|
Дидро, но вышедшие из его стен девицы не ориентировались в элементарных бытовых ситуациях и, что особенно примечательно, в своем большинстве не понимали русской речи1. Дело в том, что "по большому счету" в XVIII в. не государство являлось функцией частных людей, а отдельные индивиды функциональны к государству. Антисоциальность своего "Эмиля" осознал и сам Руссо. Он стал теснее связывать свою науку о воспитании с политической наукой. В трактате "Соображения об образе правления в Польше" (1771-1772 гг.)2 он доказывает необходимость уже не индивидуального, а общественного воспитания в рамках государственной общедоступной школы. Только таким путем через государственное образование и воспитание можно приготовить "рабов" (т.е. крепостных в Польше) к осознанию свободы и ответственности перед гражданским обществом. Повторимся, что именно это «польское» произведение бессмертного философа нашло читателей в России и, похоже, что именно в этой работе следует искать исходный пункт екатерининских преобразований в сфере народной школы в 80-е годы XVIII века. Поиски более реальных и практически достижимых образовательных проектов были продолжены И.И. Бецким и нашли отражение в двух нормативных памятниках. А именно: в «Уставе воспитания двухсот благородных девиц» (1768)3 и «Уставе шляхетского кадетского корпуса для воспитания и обучения благородного российского юношества»1. «Девичий» устав был применен в известном «Смольном институте» в Санкт Петербурге. Учреждение мыслилось как сословное-дворянское. Скажем так по преимуществу. О сословном достаточно ясно говорится в первой Главе «Устава» «О должностях господ попечителей и о принятии в общежитие благородных девиц». Подчеркнем слово «благородных». Вот параграф 3 этой главы: «При каждом приеме должны отцы и матери, а в случае сиротства срод1Лаппо-Данилевокий А.С., И.И. Бецкой и его система воспитания... С. 55-68. 2О педагогической науке XVIII века см.: Каменский Я.А.. Локк Д., Руссо Ж-Ж., Песталоцци И.Г. Педагогическое наследие. Сост. В.И. Кларини и А.Н. Джуринский. М., 1989. С.402. 3Издан «устав» в Санкт-Петербурге в 1768 году. |
время. Идеи Локка были воспроизведены в десятках книг и статьях ученых Европы. Рефлексия на них была различной по «деталям», но, бесспорно, положительной в «основном». Руссо, Песталоцци и другие мыслители, подобно Локку, пытались создавать «генеральные» (если не сказать, «глобальные») педагогические системы в целях формирования «новых людей», способных построить, по их представлениям, справедливый общественный порядок. Иллюзия, что педагогика ключ к будущему совершенному «миру людей», долго и упорно гнездилась в головах многих мыслителей Европы. Педагогические идеи Джона Локка широко использовал в своем знаменитом романе «Эмиль, или о Воспитании» Жан Жак Руссо (первая публикация в 1762 г. в Париже и Амстердаме)6. Однако многие взвешенные (сбалансированные) идеи Локка приняли под пером Руссо сугубо аксиоматический смысл. Индивидуальная самообычность воспитуемого («Эмиля») подавляет социальные функции подрастающего человека. Вот эта отчужденность от живой общественной жизни и предопределила отрицательное отношение к Руссо со стороны «власть имущих» в разных странах Европы, в том числе и в России. Екатерина II, познакомившись с «Эмилем» меньше чем через год после его выхода в свет, инициировала запрет на ввоз романа в страну. Позднее Руссо стал теснее связывать свою науку о воспитании с политической наукой. В трактате «Соображения об образе правления в Польше» (1771-1772гг.)7 он доказывает необходимость уже не индивидуального, а общественного воспитания в рамках государственной общедоступной школы. Только таким путем через государственное образование и воспитание можно приготовить «рабов» (т.е. крепостных в Польше) к осознанию свободы и ответственности перед гражданским обществом. Это «польское» произведение бессмертного философа нашло читателей в России и, похоже, что именно в этой работе 46 |