эмоциональном общении. При этом коммуникативная культура обладает общими признаками культуры, отражая специфический характер коммуникации. Исторический характер явлений коммуникативной культуры выражается в том, что способы и формы общения вырабатывались в ходе исторического развития. Они закреплены в обычаях, традициях, нравах. Это явилось «своеобразным достижением человеческой культуры, одной из форм очеловечивания человека, облагораживание его природных инстинктов, страстей и аффектов» [145, 58-59]. «На ранних стадиях общественной истории индивид принимает схемы деятельности как естественный закон своего бытия. Он отождествляет себя с той последовательностью схем, которые предлагает ему род: человек формируется и живет как индивидуальное воплощение родового ритуала, родового мифа, повторяя и сохраняя в своем поведении издавна сложившиеся различные формы деятельности, в том числе и коммуникативной» [314, 42]. В ходе развития практических возможностей общества жесткая схематизация поведения индивидов становится затруднительной и нецелесообразной. Вырабатываются схемы, задающие лишь общие формы взаимодействия людей соответственно особым социальным позициям, видам занятий, обобщенным ситуациям. Так, например, жесткие нравственные запреты трансформируются в заповеди, а те, в свою очередь, концентрируются в нормах и принципах человеческих взаимоотношений. Схемы, полностью подчинявшие себе поведение человека, уступают место новым схемам-ориентирам, очерчивающим человеку поле жизни и деятельности. Естественно, возникает дистанция между старыми и новыми схемами. Человеку приходится собственными силами приспосабливать к своей жизни имеющиеся в его распоряжении схемы деятельности: теперь уже на индивидном уровне возникает проблема освоения и выработки 23 |
деятельность человека требует определения критерия ее качества. Это является одной из функций коммуникативной культуры. Коммуникативная культура индивида определяется как система знаний, норм, ценностей и образцов поведения, принятых в обществе и умение органично, естественно и непринужденно реализовать их в деловом и эмоциональном общении. При этом коммуникативная культура обладает общими признаками культуры, отражая специфический характер коммуникации. Исторический характер явлений коммуникативной культуры выражается в том, что способы и формы общения вырабатывались в ходе исторического развития. Они закреплены в обычаях, традициях, нравах. Это явилось «своеобразным достижением человеческой культуры, одной из форм очеловечивания человека, облагораживание его природных инстинктов, страстей и аффектов» [145, 58-59]. «На ранних стадиях общественной истории индивид принимает схемы деятельности как естественный закон своего бытия. Он отождествляет себя с той' последовательностью схем, которые предлагает ему род: человек формируется и живет как индивидуальное воплощение родового ритуала, родового мифа, повторяя и сохраняя в своем поведении издавна сложившиеся различные формы • деятельности, в том числе и коммуникативной» [314, 42]. В ходе развития практических возможностей общества жесткая схематизация поведения индивидов становится затруднительной и нецелесообразной. Вырабатываются схемы, задающие лишь общие формы взаимодействия людей' соответственно особым социальным позициям, видам занятий, обобщенным ситуациям. Так, например, жесткие нравственные запреты трансформируются в заповеди, а те, в свою очередь, концентрируются в нормах и принципах человеческих взаимоотношений. Схемы, полностью подчинявшие себе поведение человека, уступают место новым схемам-ориентирам, очерчивающим человеку поле жизни и 19 деятельности. Естественно, возникает дистанция между старыми и новыми схемами. Человеку приходится собственными силами приспосабливать к своей жизни имеющиеся в его распоряжении схемы деятельности: теперь уже на индивидном уровне возникает проблема освоения и выработки жизненных форм, а стало быть, и проблема индивидуального пути, особой человеческой биографии, личностного выбора. Темпы социальных изменений заставили общество и индивидов взглянуть на эту проблему, так как способность людей трансформировать схемы своей деятельности вошла в круг необходимых условий сохранения нормального человеческого бытия. Проблема новых социальных схем оказывается проблемой их обособления от непосредственно индивидного бытия людей, от культурных и прочих особенностей конкретных человеческих общностей, от особенностей отдельных деятельностей. Это — проблема проработки и в этом смысле культивирования, «возделывания» повседневного опыта и поведения людей, создания общезначимых и доступных для каждого человека средств построения бытия. Культивация схем человеческой деятельности подвергает жесткой проверке схемы-ориентации, «проваливаясь» в их размытость и незавершенность. Однако подобная культивация схем вырабатывает элементы социального мышления.'Возрастающее разнообразие человеческих сообществ и их особенностей влечет за собой проблему соотношения разных социальных форм, их соподчинения или несогласуемости. Коммуникация и культура это новые возможности для человеческих сил, кооперации и закрепления их в особых структурах производства, экономики, техники, права, науки, образования. Находясь в соподчинении, они приобретают как бы самостоятельное существование, «обрастают» вещными, внешними по отношению к людям формами, начинают сами влиять на отношения, деятельность, мышление людей. Они воспроизводятся, «работают» и задают некий циклический ритм повседневному поведению людей. Они создают инструменты, позволяющие менять ритмы и ускорять 20 |