|
риск стать жертвой убийства в сфере семейно-бытовых отношений у женщин, а в сфере экономики у мужчин. Однако самое главное это установление связи между преступником и жертвой; при этом, как отмечается в литературе, следует выделять некую часть убийств, когда «антиобщественные элементы пожирают друг друга». Эта часть убийств относится в основном к лицам, отбывшим наказание в местах лишения свободы два-три и более раза, причем это мужчины в возрасте до 40 лет, ранее судимые главным образом за разбой и хулиганство, а также к потерпевшим мужчинам в возрасте 26-30 и 31-40 лет. И опять (повторим), это (убийцы и их жертвы) в основном представители одной и той же субкультуры. Всегда следует выделять сферы жизнедеятельности людей и в их пределах рассматривать поведение как убийц, так и их жертв. Без учета этих сфер сама защита жизни человека будет неконкретизирована. Огромное значение имеет тип поведения. Ведь виктимное поведение один из типов социально отклоняющегося поведения, имеющего определенную специфику. Что касается потерпевших от убийств, то многие признаки поведения этих потерпевших выступают в роли криминальных факторов, становятся своеобразными условиями убийств. Иначе говоря, виктимное поведение убитых отражается в преступных действиях убийц и приобретает криминальную окраску. В основном это относится к женщинам в возрасте 26-30 и 31-35 лет, к несовершеннолетним обоих полов в возрасте 16-17 лет (когда они становятся жертвами убийств, совершаемых лицами этого же возраста), мужчин в возрасте 21-25, 26-30 и 31-35 лет. В литературе по этому поводу высказываются следующие суждения: «взаимодействуя» с убийцей, его жертва часто не только вносит нечто «от себя самой» в преступление, но и нередко «перерабатывает» действия преступника «в свое личное». При этом и проявляется особая связь «убийца жертва» в преступном поведении виновного и виктимном поведении потерпевшего. Но виктимизация не оправдывает убийцу. Он совершил особо тяжкое насильственное преступление, следовательно, должен нести |
208 старше 40 лет. Здесь, как видно, учитываются только два фактора: пол и возраст. Однако самое главное — это установление связи между преступником и жертвой; при этом следует выделять некую часть убийств, когда «антиобщественные элементы пожирают друг друга». Эта часть убийств относится в основном к лицам, отбывшим наказание в местах лишения свободы два-три и более раза, причем это мужчины в возрасте до 40 лет, ранее судимые главным образом за разбой и хулиганство, а также к потерпевшим мужчинам в возрасте 26 30 и 31 40 лет. И опять (повторим), это (убийцы и их жертвы) в основном представители одной и той же субкультуры. Например, среди жертв указанной части убийств 58 % ранее судимых. А если более широко, то это субкультура маргиналов. Огромное значение имеет тип поведения. Ведь виктимное поведение — один из типов социально отклоняющегося поведения, имеющего определенную специфику. Что касается потерпевших от убийств, то многие признаки поведения этих потерпевших выступают в роли криминальных факторов, становятся своеобразными условиями убийств. Иначе говоря, виктимное поведение убитых отражается в преступных действиях убийц и приобретает криминальную окраску. В основном это относится к женщинам в возрасте 26 30, 31 35 и 36 40 лет, к несовершеннолетним обоих полов в возрасте 1 6 1 7 лет (когда они становятся жертвами убийств, совершаемых лицами этого же возраста), мужчин в возрасте 21 25, 26 30 и 31 35 лет. В литературе по этому поводу высказываются следующие суждения: «взаимодействуя» с убийцей, его жертва часто не только вносит нечто «от себя самой» в преступление, но и нередко «перерабатывает» действия преступника «в свое личное». При этом и проявляется особая связь «убийца — жертва» в преступном поведении виновного и виктимном поведении потерпевшего. Но виктимизация не оправдывает убийцу. Он совершил особо тяжкое насильственное преступление, следовательно, должен нести отв |