|
Независимо от того, совершено ли убийство рецидивистом или лицом, ранее не судимым, общественная опасность деяния одна и та же. Однако реалистический подход к оценке этих двух убийств убеждает в том, что рецидивное деяние (потому, что в нем действовала, как правило, более квалифицированная рука, а «автор» более опасная личность) требует энергичного применения суровых мер. Вообще этот вопрос связан с более сложной проблемой, оценкой соотношения рецидивных и первичных убийств. Иначе говоря, что представляет собой большую опасность для государства и общества первичное или рецидивное убийство? Темпы роста первичных и рецидивных убийств находятся примерно в одном «режиме». Однако в 1996-2000 годах рецидивные убийства опережают движение первичных убийств, не говоря еще о том, что они увеличились и численно. Так называемых «чистых» убийств, совершаемых лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы, всего 60% в общем числе допускаемых этими лицами убийств, а 40% это убийства, сопряженные с другими преступлениями: с хулиганством 12%, другими деяниями 7%. На лиц, отбывших лишение свободы первый раз, приходится 4% убийств, сопряженных с хулиганством, отбывших лишение свободы второй раз 6%, третий раз и более 2%. Примерно также распределяются разбои соответственно 3%, 4% и 2%. Но зато убийства, сопряженные с вымогательством, в основном приходятся на тех, кто отбыл лишение свободы третий раз и более 7%. Достаточно велика доля групповых убийств. Наши наблюдения свидетельствуют о нарастании интенсивности рецидивных убийств, сопряженных с другими насильственными преступлениями. Наряду с этим увеличивается доля убийств, связанных с жестокостью. Несомненно, указанные виды «сопряженных убийств» чрезвычайно опасны. Они свидетельствуют об особой эгоцентрической направленности личности рецидивистов1 . Нередко подобные убийства совершают лица, имеющие патологические отклонения в психике, не исключающие вменяемости. Во многом это объясняется генетическими проблемами, уродливой моралью деклассированных элементов, пьянством и 87 1Криминология. М., 1994. С. 236. См. также: Антонян Ю.М. Жестокость в нашей жизни. М., 1995. |
141 ращается внимание и на то, что жертвой убийства могут быть проститутка-воровка, наркоман-грабитель, вообще какой-нибудь закоренелый преступник1 . Как видно, акцент переносится с убийцы на жертву. Еще в середине 60-х годов А.М. Яковлев писал: «При изучении рецидивного преступления внимание должно быть сосредоточено на личности, совершившей это преступление. Личность же, в данном случае,— подчеркивает А.М. Яковлев, — носитель преступной психологии»2. A.A. Герцензон в этом смысле прямо писал об убийце — он носитель особой преступной психологии. При этом A.A. Герцензон выделял рецидивные убийства и соответствующую личность преступника3. Формально рассуждая, по своему существу один и тот же преступный результат создает равную степень общественной опасности. Совершено убийство. Независимо от того, совершено ли убийство рецидивистом или лицом, ранее не судимым, общественная опасность деяния одна и'та же. Однако реалистический подход к оценке этих двух убийств убеждает в том, что рецидивное деяние (потому, что в нем действовала, как правило, более квалифицированная рука, а «автор» более опасная личность) требует энергичного применения суровых мер. Вообще этот вопрос связан с более сложной проблемой, оценкой соотношения рецидивных и первичных убийств. Иначе говоря, что представляет собой большую опасность для государства и общества — первичное или рецидивное убийство? В последние пять лет увеличивается число как первичных, так и рецидивных убийств. 1 Ч а л и д з е В. Уголовная Россия, М., 1990. С. 114 115. См. также: Ф е т и с о в Н.С. Жертвы преступного насилия. Минск, 1986. С. 72 75. 2 Я к о в л е в А.М. Борьба с рецидивной преступностью. М., 1964. С. 89 90. 3 Г е р ц е н j о н A.A. Изучение личности преступника. — В кн.: Борьба с преступпостыо. М., 1967. С. 39. 146 совершается преступниками после отбытия ими наказания за «злостные хулиганские проявления» и за разбойные нападения. В указанной работе М.И. Ковалев пишет также: «Среди лиц, привлеченных за убийство, осужденные за эти же преступления в прошлом составляют 9%, а осужденные за хулиганство и разбой — 65%». Свою мысль М.И. Ковалев заключает так: с убийствами надо бороться еще до того, к ак убийцы соверш ат другие насильственны е преступления. Предупреждая насилие вообще, мы упреждаем убийства. Что же касается наличия у убийц-рецидивистов соответствующей преступной установки, то таковая имеется в действительности в виде упорного стремления к насилию. Здесь следует повторить лишь то, что особенности характера убийцы могут наложить свою печать на особенности его преступного поведения, но они не могут предопределить, будет или нет совершено убийство. Или так: личность стремится удовлетворить свою потребность в насилии, а в результате может быть совершено и убийство. Это, однако, тесно связано с мотивацией преступного поведения. Так называемых «чистых» убийств, совершаемых лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы, всего 60% в общем числе допускаемых этими лицами убийств, а 40% — это убийства, сопряженные с другими преступлениями: с хулиганством — 12%, другими деяниями — 7%. На лиц, отбывших лишение свободы первый раз, приходится 4% убийств, сопряженных с хулиганством, отбывших лишение свободы второй раз — 6%, третий раз и более — 2%. Примерно также распределяются разбои — соответственно 3, 4 и 2%. Но зато убийства, сопряженные с вымогательством, в основном приходятся на тех, кто отбыл лишение свободы третий раз и более — 7%. Достаточно велика доля групповых убийств. Наши наблюдения свидетельствуют о нарастании интенсивности рецидивных убийств, сопряженных с другим насильственны ми преступлениями. Наряду с этим увеличивается доля 147 убийств, совершаемых лицами, отбывшими лишение свободы, связанных с жестокостью. Несомненно, указанные виды «сопряженных убийств» чрезвычайно опасны. Они свидетельствуют об особой эгоцентрической направленности личности рецидивистов1. Нередко подобные убийства совершают лица, имеющие патологические отклонения в психике, не исключающие вменяемости. Во многом это объясняется генетическими проблемами, уродливой моралью деклассированных элементов, пьянством и наркоманией, проституцией и т.д. Именно с этим бывают связаны серийные убийства, в том числе сексуальные убийства2. Часто убийство граничит с маниакальными действиями, а отсюда — соответствующие преступления: истязания, причинения вреда здоровью, изнасилования, убийства3. Интенсивность убийств связана с многими факторами. Например, из числа лиц в возрасте 30-40 лет, осужденных за убийство, а до этого судимых по два-три и более раза, 40% начали свою карьеру в несовершеннолетнем возрасте. Среди несовершеннолетних, впервые судимых за убийство, 50% были вовлечены в эти преступления взрослыми, судимыми по два-три и более раза. Преступность имеет высокие коэффициенты именно в тех регионах, где высоки коэффициенты убийств, как и других насильственных преступлений против личности. Все взаимосвязано. Насильственные преступления причинно связаны с убийствами, а убийства служат своеобразной реакцией на 1 Криминология. М., 1994. С. 236. См. также: А н т о н я н Ю.М. Ж естокость в нашей жизни. М., 1995; А л и е в Г.А., С а ф и у л л и н Н.Х. Умышленные убийства: их особенности, классификация и предупреждение. М., 1996. С. 8 9. 2 П одробно см.: А н т о н я н Ю .М., В е р е щ а г и н В.А., П о т а п о в С.А., Ш о с т а к о в и ч С.А. Серийные сексуальные убийства. М., 1997. См. также: С е м е н ц о в а И.А. Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости: Автореферат кандидатской диссертации. М., 1999. С. 1 4 15. * Н в а и о и Н.Г. Психические аномалии и проблемы уголовной ответственности. М., 1995. С. 53 6 0 . |