|
тех, кому все небезразлично, к тех, кому "на все наплевать". У Т.Д езами государство подразделяется просто на активных и пассивны х граждан63. В вечном сущ ествовании иерархии был убеж ден Г.М оска. Древность традиции политического манипулирования лю дьми признавал и Д.Рисмеи64. Люди истощ аю т свой разум, изыскивая ш ансы к продвижению вперед, писал К.Ясперс. Л.Тойнби различал политически творческое меньшинство и нетворческое больш инство65. В более ш ироком смысле об этом же писал Э-Хикель*6. У Платона разделение между правителями к управляемыми служ ит разделением труда, основанным на естественном неравенстве хозяев и рабов, мудрых и невежественных. У А .Зш ю вьева лю ди делятся на исключенных из активной социальной деятельности» и вовлеченных в нее67, а у Ч.Милоша • на тех, кто говорит, но знает мало; и тех, кто молчит, зная многое6*. А.Богданов писал о полю сах "мысли и слова'1 н "мускульной работы", а Д .Д ыои о том, что одни и те ж е обстоятельства делаю т одних людей хозяевами, а других рабам и6**. В известном смысле, на долю одной части человечества выпадает созидание мира, а на долю другой его сохранение. Иерархическое сознание, писали В .Э фроимсон и Е.Изюмова, является порождением советской авторитарной системы70, однако, на самом деле оно формировалось всей человеческой историей. Политическое устройство с "балдахином единовластия наверху1'71 63Дезами Т. Кодекс общности. М .: Изд-во ЛИ СССР, 1956. С. 392 w Rjesman D. The Lonely Crowd. N.-Y.: Doubleday Anchor Books, 1953. P. 37 65Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. С. 303 66Хикель Э. Разрушить непонятное // Философия техники в ФРГ. М.; Прогресс, 1989. -С. 468 67Зиновьев А. Зияющие высоты. Т. 1. М.: Изд-во ПИК, 1990. С. 224 68Milosz С. Visions From San-Francisco Bay. • N.-Y.: Farrar Straus Giroux, 1983. P. 112 69Dewey J. Essential Writings. N.-Y.: Harper Torhbooks, 1977. P. 222 70 Эфроимсон В., Изюмова E. Па что надеемся или нужно растить гениев // Квинтэссенции. М.: Политиздат, 1990. С. 33 71 Носов Е. Что мы переживаем? •>Литературная газета, 1988,20 апреля. • С. 13 67 |
кто наслаждается статусом безответственности.[25] Впрочем, еще у Аристотеля "прямо от рождения некоторые существа различаются [в том отношении, что одни из них как бы предназначены] к подчинению, другие к властвованию".[26] Х.Ортега-и-Гассет делил общество на людей действия и созерцания,[27] а Э.Фромм на тех, кому все небезразлично, и тех, кому "на все наплевать". У Т.Дезами государство подразделяется просто на активных и пассивных граждан. [28] В вечном существовании иерархии был убежден Г.Моска. Древность традиции политического манипулирования людьми признавал и Д.Рисмен.[29] Люди истощают свой разум, изыскивая шансы к продвижению вперед, писал К.Ясперс. А.Тойнби различал политически творческое меньшинство и нетворческое большинство.[30] В более широком смысле об этом же писал Э.Хикель.[31] У Платона разделение между правителями и управляемыми служит разделением труда, основанным на естественном неравенстве хозяев и рабов, мудрых и невежественных. У А.Зиновьева люди делятся на исключенных из активной социальной деятельности, и вовлеченных в нее,[32] а у Ч.Милоша на тех, кто говорит, но знает мало; и тех, кто молчит, зная многое.[33] А.Богданов писал о полюсах "мысли и слова" и "мускульной работы", а Д.Дьюи о том, что одни и те же обстоятельства делают одних людей хозяевами, а других рабами.[34] В известном смысле, на долю одной части человечества выпадает созидание мира, а на долю другой его сохранение. Иерархическое сознание, писали В.Эфроимсон и Е.Изюмова, является порождением советской авторитарной системы,[35] однако, на самом деле оно формировалось всей человеческой историей. Политическое устройство с "балдахином единовластия наверху"[36] существует давно, и что бы не говорили по этому поводу гуманисты, общество не может существовать без иерархии и неравенства. [37] У И.Степанова политические отношения делятся на субстанциональные (между классами, нациями и др.); субстанционально-институциональные (между народом, классами, нациями, личностью с одной стороны, и политической системой с другой); институциональные (внутри политической системы). [38] В структуре политической реальности Б.Курашвили усматривал проявление закона минимально необходимой централизации. В целом же, анализируемое этими и другими авторами качество структурности политической активности дает значительные объясняющие возможности в интерпретации работы механизмов конституционного регулирования. В любом обществе соединены не только экономика и политика, социальное и религиозное, но и самые элементарные, равно как и самые утонченные проявления духа. [39] Структурность проистекает из качества сложности, поэтому там, где невозможно или затруднительно объяснить структуру и связь элементов, мы признаем особую сложность мира, писал Ж.-М.Леге. За множественностью элементов политики стоит неисчерпаемость самой реальности. Именно это обстоятельство приводит нас к неприятию тоталитаризма и интеллектуальной диктатуры. На основе неопределенности легче строить здание демократии. Если истина неизвестна никому, все имеют право ее искать. Демократия дрейфует в неизвестном направлении, но в ней, пусть и с оговорками, реализуется эвристический потенциал каждого из участников, и это способно вдохновлять общество даже в глубоком кризисе. Поскольку эволюция любой системы ведет к увеличению количества ее внутренних элементов и связей между ними, [40] усложнение структуры демократического процесса в посттоталитарных странах является естественным. Однако, в отдаленной перспективе, такое усложнение угрожает структурным распадением общества на враждебные классы и личности. [41] Так или иначе, цивилизация Западной Европы традиционно |