|
помимо домаш них и бытовых забот124. И если экономические гражданские ассоциации у него сущ ествую т ради частны х интересов коммерции л индустрии, то политические гражданские ассоциации занимаются выработкой и поддержкой доктрин, которые им хотелось бы воплотить в жизнь. В итоге, религия гражданственности требует у А.Токвиля государственного подчинения общ еству, а политическая религия • общественного подчинения государству. Религия гражданственности, или идея приоритета народного суверенитета перед государственным, как известно, легла в основу американской конституционной доктрины уж е n XVIII в. В Европу эта идея проникла под влиянием Ш .М онтескье, пересадивш его на континент английские представления о политической власти ассоциированных представителен общественности. Поэтому логично, что у О .Гирке уж е и европейский конституционализм базируется на идее конкуренции двух сил в политическом поле: силе государства с его страстью к всемогуществу и силе индивида с его стремлением к свободе125. Тем ис менее, наиболее основательно среди философов различал активность государства и гражданского общества, по-видимому, Гегель, который, в частности, писал: "Действительная власть полагается, правда, в качестве единой и сконцентрированной в правительстве; но ей противопоставляется возможная власть, и эта возможность долж на в качестве таковой обладать способностью принуждения по отнош ению к данной действительности. Предполагается, что это второе бессильное сущ ествование общей воли дол ясно обладать способностью суждения, следует ли власти покинуть ту первую волю, с которой она связана, соответствует ли еще власть понятию всеобщ ей свободы. И этой воле надлежит вообще осуществлять контроль над верховной властью, и если и 124Bryanl С. Civic Nation, Civic Society, Civic Religion // Civil Society. Cambridge, 1995. -Г. 143 125 Gierke 0. Natural Law end llie Theory of Society 1500 to 1800. Boston: Beacon Press, 1950. P. 152,157,165 79 |
Таким образом, структура политической активности производна не только от иерархического устройства власти, множественности элементов политической системы или национального понимания классической схемы разделения властей. Однако, в конституционном смысле наиболее важной структурой политической активности всегда остается ее разделение на государственную политическую активность и политическую активность гражданского общества. Генетические истоки такого деления обнаруживаются в идее народного суверенитета, который по отношению к суверенитету государственному считается первичным. Как утверждалось в "Энциклопедии" Д.Дидро, свою власть король получает от подданных. Именно из этой идеи воспоследовало представление эпохи Просвещения о народном суверенитете, как о первичной власти, конструирующей вторичную государственную власть из согласия управляемых. И хотя, как свидетельствует Р.Арон, Т.Гоббса долго не отпускал страх перед гражданской войной, спасти от которой могла лишь абсолютная монархия, уже Б.Спиноза смотрел на данную проблему проще, отстаивая ограничение правительственной власти в интересах социального мира и гражданской свободы. Идею ограниченного правления позднее концептуально развил В.фон Гумбольдт, который, в частности, писал, что при создании государственного устройства необходимо не только предварительное определение "господствующей" и "подчиненной" частей нации, но также и объектов, на которые политическая власть будет распространять свою деятельность, и по отношению к которым она обязана будет ее ограничивать. [107] Таким образом, политическую сферу он разделил на пространства, предполагающие особую структуру отношений между ними. Следует заметить, что и у А.Токвиля государственная и гражданская сферы отчетливо разделены. Государство у А.Токвиля суть ассамблеи, министерства, суды, армия и полиция. Гражданскую же сферу ("civil life") образует негосударственная активность, осуществляемая индивидами помимо домашних и бытовых забот. [108] И если экономические гражданские ассоциации у него существуют ради частных интересов коммерции и индустрии, то политические гражданские ассоциации занимаются выработкой и поддержкой доктрин, которые им хотелось бы воплотить в жизнь. В итоге, религия гражданственности требует у А.Токвиля государственного подчинения обществу, а политическая религия общественного подчинения государству. Религия гражданственности, или идея приоритета народного суверенитета перед государственным, как известно, легла в основу американской конституционной доктрины уже в XVIII в. В Европу эта идея проникла под влиянием Ш.Монтескье, пересадившего на континент английские представления о политической власти ассоциированных представителей общественности. Поэтому логично, что у О.Гирке уже и европейский конституционализм базируется на идее конкуренции двух сил в политическом поле: силе государства с его страстью к всемогуществу и силе индивида с его стремлением к свободе. [109] Тем не менее, наиболее основательно среди политических философов различал активность государства и гражданского общества, по-видимому, Гегель, который, в частности, писал: "Действительная власть полагается, правда, в качестве единой и сконцентрированной в правительстве; но ей противопоставляется возможная власть, и эта возможность должна в качестве таковой обладать способностью принуждения по отношению к данной действительности. Предполагается, что это второе бессильное существование общей воли должно обладать способностью суждения, следует ли власти покинуть ту первую волю, с которой она связана, соответствует ли еще власть понятию всеобщей свободы. И этой воле надлежит вообще осуществлять контроль над верховной властью, и если в ней частная воля вытеснит всеобщую, лишить ее власти; причем |