Участники сообщества нашли заимствования на 170 страницах докторской диссертации Свириденко – речь идет не о упомянутых в тексте законодательных актах и не о цитатах из других научных работ, а о дословном или почти дословном копировании целых абзацев, параграфов и страниц из учебных пособий, диссертаций и научных статей других авторов, без всяких указаний на то, что это фрагменты не принадлежат перу господина Свириденко. 25-страничное заявление, подготовленное "Диссернетом", содержит десятки подобных примеров, многие из них комичны: например, в диссертации заместителя председателя Верховного суда использованы абзацы чужих текстов, в которых заменено только по одному слову: “большой” – на “бесспорный” или “правовых” на “юридических”.

Источником заимствований в диссертации стали не только работы юристов, но и сайт Государственной Думы, точнее, страница её Комитета по собственности, откуда Свириденко практически слово в слово скопировал материал “Законодательство Германии о банкротстве”. Как удалось выяснить участникам сообщества у главного советника аппарата комитета Вадима Циписа, эта статья была опубликована более десяти лет назад, то есть задолго до состоявшейся в 2011 году защиты Свириденко.

Все эти факты были представлены "Диссернетом" от лица нескольких заявителей в Высшую аттестационную комиссию, откуда, согласно существующей порочной практике, заявление спустили в диссертационный совет, связанный с автором вызвавшей сомнения диссертации: в данном случае, его членами являются и сам Свириденко и оппонент на его защите в 2011 году Юлий Цимерман.

"Диссернет" регулярно поднимает вопрос о том, сколь заслужены ученые степени публичных деятелей, в том числе чиновников разных рангов, и борьба эта идет с переменным успехом. Вот одна из недавних больших побед: в начале 2015 года диссертационный совет Юридического института РУДН рассматривал заявление "Диссернета" о лишении докторской степени бывшего спикера Мосгордумы Владимира Платонова. Первое заседание “родного” для Платонова совета по этому вопросу закончилось тем, что комиссия попросила дополнительное время на изучение материалов. На втором заседании было зачитано обращение Платонова, в котором он сам просил лишить себя степени доктора наук. В итоге справедливость восторжествовала, членам совета не пришлось публично обсуждать откровенное копирование Платоновым чужих текстов и голосовать по щекотливому вопросу отзыва ученой степени, когда-то присужденной тем же самым советом. Однако такой изящный выход был возможен только благодаря сознательности (или сговорчивости) главного героя разбирательства. Такое случается не всегда, чаще всего очевидный конфликт интересов, в котором находится диссертационный совет, заставляет его членов проявлять чудеса риторической изворотливости.

Вот и на этот раз профессор Александр Мохов – председатель комиссии, назначенной для изучения заявления "Диссернета", – на протяжении почти часа пытался парировать приведенные "Диссернетом" аргументы. Вкратце его тезисы сводились к следующему:

** Механизм выявления заимствований, по его словам, юридически не определен. Научные тексты не охраняются законом об авторском праве. “Неохраноспособность произведений науки допускает их независимое повторение другими авторами”.

** Главное в научной работе – новизна и ценность сделанных выводов. А если какие-то фрагменты диссертации для выводов не так уж и важны и “тривиальны для специалистов”, то ничего страшного, если они повторяют фрагменты работ других авторов. Такие, как бы несущественные, места Мохов назвал “связками”, и если “связки” составляют львиную долю диссертации – ничего страшного.

** В работе есть дословные совпадения? Ничего удивительного: юридический язык “стандартизирован”, к тому же участники юридического сообщества регулярно общаются друг с другом, перенимают друг у друга речевые обороты и потом используют, целыми идентичными абзацами, в своих научных текстах.

По словам Мохова, выходило, что использовать без каких-либо изменений целые страницы из учебного пособия можно, потому что в учебнике написаны тривиальные вещи, а значит, и на содержательность диссертации они не влияют. Если в пространном, заимствованном из чужой научной работы фрагменте процитирован кто-то из римских классиков, значит, и весь кусок нельзя считать плагиатом – ведь у мертвого классика украсть невозможно. Словом, факты текстуального совпадения действительно есть (спорить с этим было бы довольно сложно), но никакой роли они не играют. Закончил свое выступление глава комиссии сакраментальной фразой: отдельные случаи дословного совпадения некоторых фраз из диссертации Свириденко с работами других авторов объясняются “параллельностью сознания в ходе творческой деятельности”.

​После этого председатель совета объявила дискуссию, в которой, как ни удивительно, пожелали участвовать только заявители, то есть представители "Диссернета". Бионформатик Михаил Гельфанд заметил, что Свириденко не просто цитирует (без ссылок) работы коллег и учебные пособия, но и снабжает заимствования вводными фразами вроде “По нашему мнению…”, или “Такой подход, на наш взгляд…”, или даже “Как показал анализ, проведенный в рамках данного исследования…”, словом, явно представляет чужие слова в качестве собственных. Это замечание никакого отклика в аудитории не вызвало, и Гельфанду оставалось только предположить, что, как утверждает известная поговорка, “великие умы мыслят одинаково”.

Другой заявитель, профессор Высшей школы экономики Василий Власов, начал с того, что является доктором медицинских наук, впрочем, “наши науки сближает туманность формулировок и темнота, царящая во внутренних органах”, – сказал он. Власов заметил, что, согласно логике Мохова, “если Сидоров ссылается на великого юриста Нерона, по Петров может все списывать у Сидорова”. На прозвучавший с места вопрос, что за юрист Нерон имеется в виду, Власов ответил: “Тот, который ввел коня в сенат”. Власов, разумеется, оговорился (коня в сенат ввел Калигула), но никто его не поправил.

Последним выступал участник "Диссернета" Андрей Заякин. Заякин спросил председательствующую Наталью Громошину, не считает ли она, что диссертационный совет вступил в конфликт интересов, на что Громошина ответила: совет подчиняется регламенту, а регламент “разрешает вам участвовать в дискуссии, но запрещает задавать мне вопросы”. Заякина это не смутило, как оказалось, он припрятал в рукаве козырь – документ экспертизы, которая обнаружила в диссертации Свириденко еще одно заимствование, фрагмент чужой научной работы, касающейся юридических практик США. В тексте Свириденко этот фрагмент использован почти дословно, но “США” везде заменено на “Великобританию”. Заякин отметил, что тут уж речь идет не о “связке” и “вещах, тривиальных для специалистов”, а о прямой фальсификации, но все это не произвело на членов совета впечатления. Громошина отказалась приобщить документ к заявлению (сославшись на регламент) и пригласила членов совета голосовать за заранее подготовленный текст “заключения”. Из 19 присутствовавших на заседании членов совета 17 проголосовали за, и только двое воздержались. Кстати, сам Свириденко на заседание по лишению себя ученой степени не явился. 

– В частных беседах некоторые представители совета признавали, что со своими студентами они такого не допускают. Но проголосовали за, – заметил в разговоре с корреспондентом Радио Свобода Михаил Гельфанд. – Два человека воздержались, с одной стороны, это можно считать проявлением некоего гражданского мужества, но с другой стороны, никакой юридической силы это не несет, решение принято. 

Кстати, какое именно решение было принято подобным образом, неизвестно. Текст заключения зачитан не был, журналистам его не предоставили, более того, страничку с заключением в последний момент вырвали из рук Андрея Заякина, со словами: “это не документ, на нем печати нет”.

Андрей Заякин говорит, что "Диссернет" подаст в ВАК новое заявление, включающее недавно выявленную фальсификацию с заменой “США” на “Великобританию”. Борьба будет продолжена. Впрочем, Гельфанд считает, что это слово использовать неправильно: “Я бы не называл это борьбой. Когда у вас тараканы на кухне, вы же не "боретесь" с ними?”