Секретарь ученого совета (А.Р. Батяева): Честно говоря, всего, что здесь перечислено, у меня нет. У меня только одна статья представлена и таблица.

Андрей Заякин (А.З.): Простите, а приложения на CD дисках, это совет не учел?

Секретарь ученого совета: У совета был материал весь, который прислал нам департамент диссовета, и мы все это …<нрзб>…

А.З. : Ну то есть приложения, они же поступали?

Секретарь ученого совета: Все, что поступало сюда… на диске, по крайней мере….

Мужской голос: А что на них было, Андрей Викторович? Что на дисках было? Какой материал?

А.З.: На дисках были тексты диссертаций Прокофьева, Савчишкина…

Председатель (председательствовал заместитель председателя диссертационного совета В.В. Гребенников): мы их видели, экспертная комиссия их видела. Вы закончили? Вопросы какие-то к докладчику есть? Кто-то что-то хочет уточнить? Нет, не хочет.

Председатель: Андрей Алиевич, я вас попрошу, пожалуйста, доложите собранию итоги вашего расследования, изучения.

Проф. Мамедов Андрей Алиевич: Я не буду зачитывать всю эту преамбулу, она всем вам известна. Два месяца изучения. Я просто за цитирующую часть. Комиссия …<нрзб>… и сопоставила то, что предоставлено было на дисках, все материалы, которые предоставили нам коллеги из диссернет, все материалы, которые были якобы заимствованы Прокофьевым Константином Георгиевичем, с предоставленным материалом было научно-методическое его пособие, и пришла к следующему выводу:

Относительно в целом материала, представленного заявителями экспертная комиссия сделала следующие выводы, согласно которым некорректность согласно утверждениям автора заявления имеющие место заимствования в тексте диссертации Прокофьева, которые можно оценить как плагиат, выполнены с нарушением порядка использования заимствованного материала в соответствии с п.14 Положения о порядке присуждения ученых степеней из работ следующих авторов Савчишкина, Горина, …<нрзб>… Трегубова является при постраничном сопоставлении результатом научно-исследовательской деятельности Прокофьева, представляющей своеобразный синтез как собственных научных идей Прокофьева, так и других ученых правоведов в этом сегменте административно-правовой науки, изложенных Прокофьевым в своей работе, изданной ранее, чем вышеприведенные работы авторов Савчишкина, Горина, …, Костельникова, Трегубова в 2010 году (см. работу Прокофьева «Административная ответственность за нарушение законодательства о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетировании», научно-методическое пособие под общей редакцией уважаемого профессора Сальникова академии права и экономики безопасности жизнедеятельности, изданная в 2010 году.)
Вышеприведенное позволило экспертной комиссии сделать вывод о научном приоритете исследований, проведенных в данном сегменте административно-правовой науки Прокофьевым Константином Георгиевичем и об отсутствии неправомерного заимствования плагиата со стороны Прокофьева Константина Георгиевича.
В соответствии с вышеизложенным экспертная комиссия пришла к выводу об отсутствии основания для удовлетворения заявления о лишения Прокофьева Константина Георгиевича ученой степени кандидат юридических наук.

Председатель: Вопросы, пожалуйста. Нету. Хорошо. Тогда я предоставляю слово представителю заявителей. У вас есть доверенность?

А.З.: Заявление подписано мною в том числе, уважаемый совет.

Председатель: Вы выступаете от своего имени, я специально уточняю, или от имени всех ваших товарищей

А.З.: Пожалуйста, давайте я выступлю от своего имени, с формальной точки зрения.
Уважаемые коллеги, я глубоко разочарован тем, что комиссия…

Председатель: Андрей Викторович, правильно?

А.З.: Андрей Викторович, да.

Председатель: Я Вас очень прошу, давайте воздержимся. Мы находимся все-таки в научном сообществе. Я Вас прошу воздерживаться от таких несколько рыночных выражений «я глубоко разочарован». Как Вы можете быть разочарованы или не разочарованы. Вы можете быть разочарованы нашим решением, я еще допустил бы это. Но когда профессор выступает и высказывает мнение группы других профессоров, у Вас нет права быть разочарованным, у Вас нет для этого оснований, у Вас нет для этого никаких возможностей. Поэтому я Вас прошу, ведите себя корректно.

А.З.: Уважаемый председательствующий, могли бы Вы сказать сколько у меня времени на выступление

Председатель: Я думаю, что 10 минут вам достаточно для изложения вашей позиции.

А.З.: Я надеюсь, что даже быстрее, и надеюсь в эти 10 минут уложить вопросы к членам комиссии.
Уважаемый совет, те не менее я позволю себе высказать чисто научное разочарование тем, что комиссия фактически не проанализировала ключевые доказательства, которые мы представили.
Я специально попросил зачитать эти ключевые доказательства, а именно стр. 43-45 Заявления о лишении ученой степени так, чтобы все их слышали, и кто бы как быстро или медленно ни читал это заявление наше, все были бы в курсе. Комиссия на основании книги, которую мы небезосновательно считаем фальсификацией, полностью отвергает наши претензии. Между тем, мы пишем об этом в нашем заявлении, что если бы эта книга существовала в тот год, когда она якобы была издана, то конечно заявление следовало бы считать полностью ничтожным. Мы, уважаемые коллеги в курсе, мы видели эту книгу и мы доказали, что этой книги не было на тот момент, на тот год, которым она была заявлена. Я еще раз напомню вам три прямых железобетонных аргумента, которыми полностью исключается существование этой книги на 2010 год. Во-первых, в ней сказано, что политических партий у нас в России 53 и что имеет место упрощенных порядок образования политических партий. В нашем заявлении мы специально цитируем тот нормативно-правовой акт, которым было введено упрощенная регистрация политических партий, это ФЗ 2012 года. И конкретные данные про 53 партии соответствуют действительности на начало 2013 года. И в диссертации собственно об это совершенно правильно сказано – в диссертации написано, что в 2013 году у нас было 53 политические партии. Но в 2010 году не были ни упрощенного порядка, ни такого количества партий, которые образовались, поскольку их регистрировать стало проще. Далее, следующий железобетонный аргумент – это повышение штрафов за административные правонарушения по статье, связанной с проведением публичных мероприятий. Оно имело место 8 июня 2012 года. И если бы книга была действительно издана 2010 годом, то там не могло бы такого быть. Точнее как, если у нас в стране бывают пророки, если Господь Бог наделил Константина Георгиевича Прокофьева возможностью провидеть будущее, тогда могла. Но тогда уважаемые коллеги, нам место, наверное, не в университетской аудитории, потому что все-таки пророчества – это не предмет изучения науки. Наконец, третий железобетонный аргумент связан с тем, что в книге и в диссертации цитируется постановление конституционного суда от 2013 года с указанным номером и названием. Опять же, либо мы должны предположить, что Константин Георгиевич в 2010 году тайно предписал конституционному суду принять определенное постановление и тот через три года выполнил его предписание, что было бы совершенным скандалом с точки зрения независимости суда от частных лиц и т.д., не мне вам это объяснять, либо на самом деле книга ложным образом отнесена к 2010 году. Далее, напомню, что я специально из нашей редакции отправлял запрос и в книжную палату, и в РГБ, и там подтвердили, что этой книги никто не видел в глаза ранее 2017 года, более того — ранее того момента, когда публично было объявлено, что есть такая экспертиза диссертации Прокофьева. Поэтому, суммируя еще раз, уважаемые коллеги, я представляю …<нрзб>… Ваш совет в общем-то в свое время принимал очень мудрые и разумные решения, и видя перевес аргументов в пользу лишения, принимал совершенно справедливые выводы из этого. Я призываю вас не позорить свою научную репутацию, принимая в качестве аргумента никогда не существовавшую в заявленный год книгу. Эта книга не могла быть издана, как мы доказываем текстологически, ранее чем 2013 год. Поэтому аргумент о том, что эта книга предшествует тем работам, с которых по нашему мнению была скопирована некорректным образом в значительной части диссертация Прокофьева, не соответствует действительности. Напомню, что эти работы датируются в основном 2011 годом. Основной объем заимствования идет с Савчишкина и Горина. А, как я уже сказал, книга якобы изданная 2010 годом, издана на самом деле не ранее 2013 года. Наверное, это самое главное, что стоило бы сказать. Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.

Председатель: Есть вопросы к заявителю? Нет вопросов. Присядьте, пожалуйста. У меня, Андрей Алиевич, к Вам вопрос. Вы когда изучали материалы, Вы изучали вопросы относительно даты издания книг, статей и так далее?

Проф. Мамедов: Комиссия состояла из трех профессоров, докторов юридических наук. Комиссия руководствовалась юридическими фактами. Юридические факты какие: есть научно-методическое пособие. Год издания научно-методического пособия – 2010 год. Комиссия не занималась криминологическим аспектом и не проводила следственные мероприятия. Это не было в ее компетенции. Комиссия занималась вопросами только содержательного характера.

А.З.: Можно вопрос комиссии?

Проф. Мамедов: Конечно, пожалуйста. Слушаю Вас, Андрей Викторович.

А.З.: Я жду пока председательствующий разрешит мне задать вопрос.

Председатель: Пожалуйста.

А.З.: У меня вопрос. Исследовались ли комиссией текстологические аргументы на странице 43-45 Заявления о лишении ученой степени? Замечу, что они не являются криминологическими с нашей точки зрения. И даны ли конкретные ответы на те железобетонные аргументы, а именно объяснения тому, как в книге 2010 года, как мы пишем это в заявлении, оказались данные за 2013 год, законодательные акты 2012 и 2013 гг ?

Проф. Мамедов: Комиссия эти вопросы не изучала. Комиссии была поставлена задача – содержится ли плагиатный материал, за что можно лишать Прокофьева Константина Георгиевича степени кандидата юридических наук в соответствии с Положением о порядке присуждения ученых степеней и о научном приоритете. Приоритет научный доказан годом издания этого научно-методического пособия. Издано это научно-методическое пособие в 2010 году, либо оно издано было бы в 2017 году, либо в 2013 году – это не вопрос компетенции экспертной комиссии. Если вы хотите заниматься этими вопросами, пожалуйста занимайтесь этими вопросами. Ни одна сила в мире не заставит меня, доктора юридических наук, профессора Мамедова заниматься уголовно-криминологическими какими-то следственными мероприятиями. Применительно к диссертации. Это не наша компетенция.

Председатель: Коллеги, еще какие суждения, какие мнения? Прошу вас, высказывайтесь. Мы дадим слово всем и заявителям, а как же еще.

Прокофьев Константин Георгиевич: Уважаемый председатель аттестационного совета, Валерий Васильевич, уважаемые члены совета. Я по известному поводу нахожусь на заседании уважаемых членов аттестационного совета. К сожалению, тот совет, где я защищался в свое время, его в настоящий момент нет. Поэтому по решению комиссии ВАК я …<нрзб>… здесь. Что я хочу сказать. … отстаивать свою точку зрения … относительного того научно-методического пособия, хотелось бы кому-то, наверное, чтобы оно было интерпретировано со слов Андрей Викторовича именно 2017 годом со всеми указанными фактами, но это совершенно не так. В доказательство того, ну наверное, я пригласил очень уважаемого человека, Сальникова Виктора Петровича, с которым мы работали над этим научно-методическим пособием и где оно издавалось и печаталось под руководством Виктора Петровича. И соответственно те аргументы, которые мы в принципе можем привести в данном случае, что пособие было разослано во все инстанции, и если говорить о размерах тех штрафов, которые Андрей Викторович здесь называл, и которые в дальнейшем появились, знаете, это пособие было везде. И я нисколько не исключаю того момента, что именно относительно данных, указанных в этом пособии, что цифры были взяты именно оттуда. Такая практика есть. Мы для этого и пишем научные издания, научные статьи, приводим новизну в диссертациях, и на основании этого потом и принимаются определенные законы или законодательные акты. Я в том числе хотел бы сказать, что новизна на самом деле присутствует. Все члены диссертационного совета имели возможность с этим ознакомиться. И экспертная группа диссовета об этом сейчас явно заявила. Сейчас, наверное, не стоит мне проходить по всем аспектам своей диссертации, именно новизна, которая там присутствует, и я хочу сказать, что некоторые моменты в принципе потом получили законотворческую инициативу были приняты в изменениях и в дополнениях к законам. Я что хочу сказать именно этим. Например, внесены изменения федеральным законом 332 от 04.11.2014 года в статью 23 КОАП РФ. Это публичная демонстрация национальной атрибутики и символики. Я направлял эти документы в Государственную думу в том числе. У меня есть письмо, где указано (это копия письма, я могу его вам предложить (передает копию письма), что «в настоящее время в Государственной думе РФ рассматривается вопрос изменения дополнения в федеральный закон 54, и поступившие материалы вашей диссертации, содержащие законотворческие предложения по данной теме, будут учтены при рассмотрении законопроекта». Вы знаете, не каждая диссертация получает практическое применение своей научной новизны. Очень многие диссертации у нас остаются лежать, ну то есть остаются так же в теоретической плоскости, и далеко не каждая получает практическое применение. Поэтому только на этом основании можно говорить о том, что та степень, которая мне была присуждена диссертационным советом, она все-таки заслужена. Я сейчас не буду касаться других аспектов, потому что считаю их на самом деле просто ничтожными, предъявленными коллегами из диссернета. И даже не считаю в принципе нужным и необходимым оправдываться за то, что в принципе не было совершено. Наверное, будет все-таки справедливо, если слово будет предоставлено Сальникову Виктору Петровичу, уважаемому мной человеку, с которым мы давно знакомы. И у него тоже есть по этому поводу интересные мысли, которые он хотел бы донести до всех членов диссертационного совета.

Председатель: Вы закончили?

Прокофьев: Да

Председатель: Спасибо! Есть вопросы?

А.З.: Есть 4 вопроса, коротких. Уважаемый Константин Георгиевич, скажите, пожалуйста, каким образом в 2010 году Вам стало известно о факте, причем уже как о свершившемся факте, упрощения порядка регистрации политических партий.

Прокофьев: Я вам хочу сказать, что все-таки научная работа, исследование предполагает определенные мысли, которые излагаются…. Ну если относительно… Я знаю, что второй вопрос будет в плане тех сумм штрафов, но это было изложено. Но как я уже сказал, научно-методическое пособие было разослано и роздано везде. Поэтому нет ничего удивительного, что это попало в руки именно тем людям, которые смогли, в принципе не придумывая ничего, взять из научной работы именно то, что посчитали они необходимым и вынести на рассмотрение для принятия закона.

А.З.: Уточняющий вопрос.

Председатель: Я Вас прошу, 4 вопроса. Это не означает, что будет 16 с уточняющими. И без полемики.

А.З.: Хорошо. Откуда в 2010 году Вам стало известно точное число политических партий, зарегистрированных к началу 2013 году, которое у Вас абсолютно правильно приведено в диссертации?

Прокофьев: Ну по всей видимости, я сейчас затрудняюсь, довольно таки много прошло времени, и каким образом совпало это число. Поэтому, значит, я точно не смогу вам ответить.

А.З.: Да. Третий вопрос. Пишите ли Вы о повышении штрафов как о состоявшемся факте или как о законодательном предложении.

Прокофьев: Ну здесь указывается именно мое мнение, на мой взгляд именно какая сумма штрафов, на сколько она должна быть повышена, и в каком цифровом эквиваленте должна выражаться.

А.З.: Четвертый вопрос. Откуда в 2010 году Вам стал дословно известен абзац из постановления КС от 2013 года?

Прокофьев: Я сейчас не готов вспомнить этот абзац.

А.З.: Это указано в заявлении о лишении. Но, к сожалению, совет эту часть заявления не рассматривал, как нам сейчас было сказано.

Прокофьев:Насколько мне позволяет моя память вспомнить в моем научно-методическом пособии не указан именно этот абзац.

А.З.: Он там есть.

Председатель: Спасибо, Константин Георгиевич. Благодарю Вас. Поскольку г-н Прокофьев упомянул г-на Сальникова, я хотел бы… Будьте добры, скажите свое мнение.

Сальников: Уважаемые председательствующий, уважаемые члены диссертационного совета, уважаемые коллеги. Мне очень приятно, я благодарен председательствующему, что мне предоставлена возможность выступить в таком авторитетном научном сообществе. Так получилось, что в очень многих диссертационных советах мне приходилось выступать, а вот у вас я первый раз. И я благодарен Константину Георгиевичу, чтоб благодаря вот этой ситуации мне посчастливилось выступить перед вами. Мне кажется, что уважаемый оппонент из диссернета не очень хорошо знаком с процедурой принятия законов, подготовки проектов законов и подготовки постановлений конституционного суда. Как-то так получилось, что ни одного созыва Государственной думы не было, где бы я не работал или в качестве эксперта, или в качестве советника, или в качестве помощника, …<нрзб>…и в нынешнем созыве. Поэтому эта процедура мне очень хорошо известна. Точно так же часто мне приходится бывать в Конституционном суде. Я должен сказать, что пророком Константина Георгиевича назвать нельзя, но о том, что те положения, те … в 2010 году вполне могли лечь в основу каких-то нормативно-правовых актов, в том числе и законов или в постановления Конституционного суда, которые были приняты позже. В частности, его упрекают: как так, дословно некоторые новеллы в постановлении Конституционного суда оказались в его пособии. Да очень просто. Ведь тема его научных исследований — очень резонансная тема. И эта тема, которая будоражит всех. И простого обывателя, и научную общественность, и, конечно, специалистов, которые готовят те или иные нормативные документы. Поэтому, когда, вероятнее всего, два года спустя или сколько там, готовилось соответствующее постановление Конституционного суда, специалисты, которые готовили это постановление, взяли тот материал, который был подготовлен специалистом, в частности Константином Георгиевичем, который профессионально в диссертационном плане, предполагается глубже, чем кто-либо другой, изучал эту проблему. Поэтому это нормальная ситуация. Точно так же, что касается проектов нормативно-правовых актов. Я буквально недавно работал у председателя комитета Государственной Думы. Мне на глаза попалась книжка, которая стояла в его книжном шкафу, датированная 2011 годом. …<нрзб>…в частности. Там собраны все выступления, которые Патриарх Кирилл в 2011 году. Я с удовольствием у него попросил, забрал, думаю мне она пригодится. И когда я стал рыться в этом книжном шкафу с его разрешения, то я увидел книжки, в том числе изданные под моей редакцией значительно раньше. В том числе вспоминаю книгу, которую мы с Лидией Александровной Николаевой, вы наверное многие ее очень хорошо знаете, выпустили аж в 2004 году. Она оказалась в Госдуме в книжном шкафу, у тех специалистов.
Вероятнее всего, та книжка, которая вышла в 2010 году у Прокофьева, он ее кому только ни дарил. И в Конституционный суд, и в Государственную Думу, и коллегам, и в библиотеку. Кто-то ее почитал, кто-то ее посмотрел, кто-то ее просто положил. И естественно она лежала до тех пор, пока она кому-то не потребовалась. В связи с этим я вспоминаю интересный, прошу прощения за такое отступление, момент, когда 20 лет, наверное, назад, у меня вышла книжка, посвященная правовой культуре сотрудников милиции. Я просил Туманова Владимира Александровича передать эту книжку Владимиру Николаевичу Кудрявцеву. Он принес, передал ему, положил наверх той стопки книг, которая у Кудрявцева была на столе, говорит: «Владимир Николаевич, Вы, пожалуйста, почитайте эту книжку». Он говорит: «А почему я ее должен читать? Видишь сколько книг мне подарили. Когда до нее очередь дойдет». Он говорит: «Она тоненькая. Эти толстые, а она тоненькая, поэтому почитайте ее». Так вот книжка Прокофьева, научно-методическое пособие, не такое уж объемное. Оно не очень большое, тоненькое. Поэтому может быть кто-то ее почитал и полистал. А когда готовились проекты тех или иных документов правовых, в частности закона или постановления Конституционного суда, та новелла, которая связана в том числе и с размером административного штрафа для физических лиц и юридических лиц, ну кому как не специалисту в этой области верить. Взяли и включили в качестве новеллы. Дело в том, что в этом пособии нет ссылки, что это из постановления Конституционного суда. Там текст совпадает тот, который вероятнее всего больше был взят специалистами, готовящими постановление Конституционного суда из соответствующего методического пособия. Это нормальная ситуация. Еще один маленький такой пример. Помню, в 2004 году я работал в составе комиссии, которая готовила проект реформирования правоохранительных органов нашей страны. Комиссию возглавлял Дмитрий Николаевич Козак. И мы каждый день очень активно работали. Козак докладывал президенту постоянно результаты наших рекомендаций. В 2004 году этот проект закона подготовили. Он был согласован с президентом. Там предполагалось создание криминальной полиции и муниципальной милиции, создание единого следственного комитета, который объединил бы все следственные органы нашей страны, и прокуратуры, и ФСБ, и МВД, и в таможне тогда было следствие. Предполагалось создание войск национальной гвардии, возврат госнаркоконтроля в систему МВД и решался вопрос о миграционной службе. Это было в 2004 году. Еще раз говорю, проект был согласован с президентом. Планировалось принятие того закона в 2006 году. Только лишь в 2010 году милицию переименовали в полицию, тезис о криминальной полиции потерялся в системе МВД, он не вышел на титул самого закона. Только лишь в 2016 году были созданы войска национальной гвардии. В это же время госнаркоконтроль присоединен к МВД. И точно так же с миграционной службой. Посмотрите сколько лет прошло. А ведь выступления, доклады, статьи, пособия, где только их не было, кто только об этом ни писал. И ничего, нормально. И только поэтому можно назвать всех тех авторов, которые об этом писали, пророками. А ведь комиссия была большая, и писали об этом все, кто работал в этой комиссии. Так что пророк не пророк, но очень хорошо и приятно, когда научные позиции, сформулированные в публикациях тех или иных научных работников, обращают на них внимание и законодатели, парламент, нижняя палата в частности парламента, и, скажем, судьи конституционного суда. Это нормальная практика цивилизованного научного сообщества. И удивляться здесь, в общем-то, не следует. И еще один маленький момент. Мы с вами решаем вопрос, во всяком случае, вы решаете вопрос о кандидатской диссертации. То есть Прокофьев защитил диссертацию и стал кандидатом в науку. Он не претендует на какие-то глобальные исследования как специалист единственный в этой области. Да, он обобщил, да, он проанализировал, да, он высказал свою соответствующую позицию. Ну и слава Богу, и здорово.
Еще один маленький пример из своей достаточно большой жизни прожитой. В свое время защищалась в санкт-петербургском, тогда еще ленинградском, университете докторская диссертация одного уважаемого человека из Саратова. Она была посвящена правоотношениям. И было очень много вопросов, было очень много дискуссий, и возникла опасность получения достаточно большого количества черных шаров, так называемых. И выступает в качестве официального оппонента тот же Владимир Александрович Туманов, известный ученый, председатель Конституционного суда. Он, обращаясь к членам диссертационного совета, сказал: «Уважаемые коллеги, нам с вами представил диссертацию человек из глуши, из Саратова.» Сослался при этом на классика, Салтыкова-Щедрина. «Даже то, что он там пришел к этим мыслям, мы его за это должны поддержать». Диссертационный совет его поддержал. В данном случае не докторская диссертация, кандидатская. И не из глуши из Саратова, а из глуши еще большей. Настолько большей, что туда раньше отправляли, в период имперской России декабристов. Не в Курган, а в Тобольск, 250 км от Тюмени и 200 км от Кургана, но как это далеко. И туда поехал человек, и там он работает. Вот кто-нибудь из нас, сидящих в этом зале, поедет туда преподавать, в этот далекий Курган? Я уверен, что никто из нас с вами туда не поедет. А он поехал, он там работает. Ну это же здорово, это великолепно. И, наверное, все-таки нам нужны люди, стране, которые не боятся взять ответственность на себя, принять решение, доводить его до конца и бороться за это решение. Мне представляется, что Константин Георгиевич именно такой человек. Он на своем месте. Он выполняет большое, значимое для нашей России дело. И очень хорошо, что он проявляет инициативу. А то обстоятельство, что его научные исследования апробируются и внедрены в юридическую практику и в законодательство, ну это же прекрасно. Он почему-то об этом не сказал. Но у него есть ответы, есть письма от тех ученых, которые упоминаются в материалах заявлений, у которых якобы он заимствовал эти материалы. Они никаких претензий к нему не имеют. Более того, они предполагают, что именно он приоритетно в тех идеях, в тех положениях, в которых упрекают его. Спасибо, уважаемые коллеги. Извините, пожалуйста.

(А.З. поднимает руку).

Председатель: Давайте сделаем так. Вы из экзаменатора всех выступающих превращаетесь в одного из участников заседания. Ладно? Мы Вам дадим слово, безусловно, Вы все выскажете, все вопросы ваши выскажете. Ладно? А то так получается. Кто бы ни выступил, Вы всех заваливаете вопросами, уточнениями. Мне кажется, что это не очень правильная практика ведения научной полемики.
Теперь я бы хотел попросить научного руководителя …

Барабанова Светлана Васильевна: Добрый день, уважаемые коллеги. Я хотела бы сказать, что когда я познакомилась с Константином Георгиевичем, он сразу произвел на меня впечатление человека, который четко понимает чего он хочет, который умеет излагать свои мысли, и моя задача, строго говоря, состояла в том, чтобы помочь ему обнаучить его труды, которые имелись к тому времени, его работу и довести ее до того формата, в котором обычно представляется научное исследование на защиту. Я хочу напомнить вам, что почти любой кандидат, когда он защищается по юридической дисциплине, использует те шаблоны, которые существуют в юриспруденции, и каждая отрасль юридической науки имеет свой необходимый набор не скажу штампов, юридической терминологии, мы студентов этому обучаем, приводим их ответы в определенное русло. И то же самое в научной работе диссертанта, который действительно входит в науку. Редко, кстати, бывает, что тот или иной соискатель не предложил, например, какие-то изменения в закон. У советов к этому бывает неоднозначное отношение, поэтому Константину Георгиевичу изначально было рекомендовано слишком этим не увлекаться. Но в силу того, что он был погружен в тему своего исследования, он знал, что происходит, что пишут в источниках, поэтому он вполне мог предложить свое видение решения этого вопроса. И как к человеку, который системно выполнял научные исследования, у меня к Константину Георгиевичу претензий нет. Я считаю, что он на хорошем уровне вышел на защиту. И думаю, что конечно те технические погрешности, которые отмечал диссернет, наверное, во многих работах могут быть выяснены, можно, наверное, и научного руководителя пожурить, что не все тщательно от начала до конца вычитал и каждую запятую проверил. Но мое представление, что научная состоятельность этой работы все-таки в том, что был исследован определенный институт административного права, который имел значение определенное и все научные характеристики работы присутствовали, что и подтвердил диссертационный совет при Московском Гуманитарном Университете.

Председатель: Еще кто-то имеет что-то сказать по обсуждаемой теме?

Залужный Алесандр Гаврилович: Хочу по этому поводу из своего собственного жизненного опыта привести два аргумента, которые в общем-то вписываются в то, что сказал Виктор Петрович. Как-то один раз мне один мой товарищ позвонил утром и говорит: «Слушай, вчера вечером по телевизору показывали, как наш президент твоими словами инструктировал генерального прокурора.» И я говорю «Не дай Бог об этом Устинов узнает. Мне же тогда не жить. Чьими словами его инструктировали». Ну скорее всего доложили, потому что я не был назначен ответственным секретарем координационного совета прокуроров стран СНГ, зная, что сделал это именно Устинов. Поэтому вот такая наша жизнь сложная. В 2007 году точно так же на комитете по безопасности Государственной Думы мы были приглашены, специалисты по делам, связанным с противодействием экстремизму. Ребята, которые работали в этом комитете, очень тщательно подошли к этому мероприятию. Они собрали абсолютно все, что можно было тогда собрать, в том числе получается и я попал в их поле зрения. Но вышло так, что председатель комитета выступал, и 70% его доклада состояло из того, что было мною опубликовано в разное время. Я только успевал в своем докладе зачеркивать, зачеркивать, и осталось минут на 10 что-то сказать. Но Владимир …<нрзб>… подошел и говорит: «Слушай, ты извини, мы тут твоим докладом воспользовались. Ты на нас не в обиде?» Я говорю: «Как я могу на вас обижаться, если все это очень убедительно прозвучало и, наверное, будет каким-то образом реализовано в законопроектной деятельности». Жизнь действительно сложная штука. И трудно сказать хорошо или плохо, когда в научном сообществе рождаются какие-то идеи, полезные для практики. Поэтому я в качестве заключения своего выступления хотел бы сказать, что судьями в этом вопросе могут быть такие же профессионалы или более высокого уровня. Плюс к этому чисто юридические моменты, которые меня очень настораживают в этой ситуации, потому что завтра кто-то придумает, надо все диссертации перешерстить еще на 30 лет назад, потом на 50 и таким образом мы просто превратим нормальную научную жизнь в избиение младенцев. Помните где и чем это все закончилось. Я бы не хотел повторения этих библейских сюжетов в жизни современной Российской Федерации. Спасибо.

Председатель: Есть еще мнения у других членов диссертационного совета? Нет. Ну хорошо. Андрей Викторович, я вижу ваше нетерпение. Скажите свое мнение.

А.З.: А можно Виктору Петровичу вопрос задать?

Председатель: Да.

А.З.: Виктор Петрович, скажите, пожалуйста, Вы сознаете разницу между законодательным предложением и уже…

Председатель: Стоп! Не разрешаю Вам в такой форме задавать вопросы. Это не вопрос, это научная полемика. Поэтому не вставайте в позу некоего прокурорствующего… Вы в дискуссии участвуете, а не… Участвуйте в дискуссии. Вам что-то показалось нечетким, неточным? Скажите, что именно, с чем Вы не согласны. Но почему Вы каждого из выступающих здесь, уважаемых людей затыкаете в угол какими-то своими вопросами? Это неправильно. Пожалуйста, высказывайте.

А.З.: Простите, я могу воспользоваться той свободой слова и мысли, которая мне гарантирована конституцией?

Председатель: Свободой слова, пожалуйста. Но если Вы будете так же продолжать выступать, превращая выступление в некое избиение, как сказал профессор Залужный, не младенцев, а профессоров, я не буду давать Вам выступать. И это ничего не имеет общего с ограничением вашего конституционного права на свободу слова.

А.З.: Да. Уважаемый Виктор Петрович, сознаете ли Вы разницу между законодательным предложением и уже состоявшимся изменением законодательства.

Председатель: Вы хоть знаете кто такой Виктор Петрович Сальников, елки палки. Извините меня за такое неформальное выражение. Вы хоть представляете себе, с кем Вы говорите? Вы задаете ему вопрос «Вы представляете разницу между законодательным предложение и законодательным уложением?» Андрей Викторович, ну возьмите себя в руки, ну. Вы говорите с человеком, который доктором стал, наверное, раньше, чем Вы родились на свет. Который руководил научными учреждениями, я всех его должностей не перечислю. И Вы задаете ему такой вопрос. Ну это стыдно просто, дорогой товарищ.

А.З.: А ответ Виктора Петрович а можем услышать?

Председатель: Елки палки.

Сальников В.П.: Да, конечно.

А.З.: А почему в таком случае, второй вопрос мой, Вы говорите об утверждениях в книге, которую Вы редактировали, как о предложениях, в то время как в книге четко они сформулированы как утверждения о фактах, уже состоявшегося изменения законодательства.

Сальников В.П.: Автор этого научно-методического пособия излагает свои научные мысли, излагает свою позицию. Вы так ее оцениваете, я оцениваю ее по-другому, кто-то третий оценивает ее по-третьему. Это его взгляд, это его позиция, это его интерпретация соответствующего положения, вот и все.

Председатель:Полемика, но не вопросы прокурорского суда участникам заседания.

А.З.: Вопрос от заявителя дозволительно?

Председатель: Пожалуйста.

А.З.: Да. Хорошо. Давайте я конкретно по книге процитирую страницу 56. «В текущем году с учетом внесенных изменений в федеральный закон». Вы согласны с тем, что «внесенных» — это причастие прошедшего времени, оно относится к совершившемуся событию? Это п.3 на стр. 44 Заявления о лишении ученой степени, мы цитируем абзац из книги Константина Георгиевича под общей редакцией вашей. Фраза звучит так: «В текущем году с учетом внесенных изменений в федеральный закон о политических партиях количество организованных публичных мероприятий вновь зарегистрированных политических партий будет возрастать.» Вот «внесенных» это прошедшее время?

Сальников В.П.: Уважаемые коллеги.

Проф. Мамедов: Виктор Петрович, я хочу и Вас прервать, и Владимир Васильевич, и тебя прервать. Пожалуйста, ведите заседание наше. Мы сейчас будем обсуждать научно-методическое пособие, да? Мы обсуждаем конкретно заявление, да, а не научно-методическое пособие г-на Прокофьева. Мы так закончим к следующему утру.

Сальников В.П.: Да, одну буквально фразу, если позволите. Дело в том, что количество политических партий, которые были в определенном году, которые есть сейчас и которые будут завтра, невозможно подсчитать. Они то прекращают свою деятельность, то вновь появляются. Даже в период недавних выборов президента количество партий тоже очень часто меняется. Поэтому соискатель, кандидат наук посчитал столько партий, я могу насчитать большее количество, Вы — наименьшее количество. Невозможно это четко определить. Политическая партия. Он же не ведет речь со ссылкой на соответствующий нормативно-правовой акт или на решение министерства юстиции о количестве зарегистрированных политических партий. Он говорит о том, что в нашей стране имеется столько-то количество партий. Что касается тенденции, что касается упрощения или усложнения регистрации – это его научная позиция. Он как человек, работающий над этой проблемой, понимая ее резонансный характер, он высказывает опасения, что нельзя упрощать порядок. Надо, может быть, усугублять этот порядок. Вот и все.

А.З.: Виктор Петрович, Вы ушли от ответа.

Председатель: У меня к Вам вопрос, Андрей. Скажите, пожалуйста, вот Вы эти издания имеете сейчас. Предъявите их.

А.З.: Книжечку вот эту? Я могу предъявить скан, потому что я ее сканировал в Российской Государственной Библиотеке.

Женский голос: в Государственной библиотеке она значится как изданная в 2010 году.

А.З.: Она поступила в 2017 году. Я могу издать в любом издательстве.

Женский голос: Но она значится как изданная в 2010 году.

Председатель: Я хотел Вас попросить. Можно ли Вас попросить как-нибудь поспособствовать, чтобы мы могли обозреть, в руках подержать вот это издание.

А.З.: Ответ такой. В Российской Государственной Библиотеке нет абонемента. Я не могу, к сожалению, взять эту книгу в абонемент. Но я держал ее в руках.

Председатель: Это не ответ…. Посмотреть эту книгу живую. Напечатанную, в картонной или какой там еще обложке, не знаю.

А.З.: Да. Ответ: я не могу Вам в этом помочь потому, что я эту книгу держал в публичной библиотеке, как каждый из нас может туда сходить.

Председатель: Вы знаете, старое как мир правило – доказывает тот, кто утверждает.

А.З.: Совершенно верно.

Председатель: Будьте добры, в данном случае Вы, пожалуйста, докажите. Я не хочу лишать Вас никакой свободы слова. Пожалуйста, на здоровье. Но Вы должны доказать то, что Вы утверждаете. А то, что Вы ссылаетесь на скан, извините, я не могу этому абсолютно полностью довериться. В вашем заявлении это изложено, я не хочу, чтобы Вы упрекали меня в недоверии к Вам, но, извините, это ваше заявление. И, повторяю, тот, кто утверждает, тот и доказывает. Поэтому, пожалуйста. Мы может быть сегодня не примем решение, мы сейчас посоветуемся с коллегами. Может быть мы отложим принятие решения до того момента, когда сможем с это книгой ознакомиться и посмотреть, сами увидеть то, что там написано, те моменты увидеть, которые Вы называете противоречащими датировке, …<нрзб>…, я не знаю там, здравому смыслу, законодательству, и тогда можно будет принять решение. Сейчас на основании только того, что написано в вашем заявлении я даже боюсь предлагать членам диссертационного совета решение, какое бы то ни было. Ни чтобы согласиться с Вами, ни чтобы с Вами не согласиться. Мы не имеем достаточных доказательств. Мы все-таки юристы, худо-бедно. Это не суд, но мы-то должны работать с материалами, которые доказывают ваши утверждения и утверждения, скажем, Константина Георгиевича Прокофьева. Вот, пожалуйста, давайте посмотрим. Вы готовы к этому?

А.З.: Уважаемый совет, я готов предоставить в совет заверенную копию цитируемых страниц книги.

Проф. Мамедов: Я могу подняться принести копию. Но зачем это нужно?

Женщина в ч-б кофте (Чепурнова Наталья Михайловна?): Можно я скажу?

Председатель: Пожалуйста.

Чепурнова:Уважаемые коллеги, если позволите. Я высказываю свою позицию, на основании своего житейского опыта, на основании тех нормативных документов, которые регламентируют порядок признания документа недействительным. То есть для того, чтобы его признать, необходимо проводить экспертизу, разные виды экспертиз, давать оценку этим доказательствам. Мы сейчас с вами переходим в несколько другую плоскость. Вместо того, чтобы нам с вами рассматривать вопрос о правомерности использования точек зрения других авторов, о правомерности цитирования, о научной самостоятельности предложенных исследований, о значимости научных исследований, которые содержатся в рассматриваемой диссертации, нам с вами предлагают рассматривать вопрос о достоверности либо недостоверности издания, которое хранится в РГБ. Я предложу аналогию, которая очень часто в практике встречается и урегулирована законом еще 2002 года, которая касается процедуры признания недостоверности документов, положенных в основу принятий решений, ну в частности, о гражданстве. То есть отменяется тех, кто принял решение о гражданстве, но недостоверность документов доказывается на основании судебного решения. Поэтому в данном случае в силу этих процедур, если нам предлагают поставить под сомнение достоверность источника, который хранится в библиотеке, то я полагаю, что это выходит за наши пределы. Это раз. А во-вторых, коль скоро мы с вами рассматриваем научное исследование, я полагаю, что у нас есть разные подходы. Обратите внимание, там есть биологи, физики, математики, и есть гуманитарные науки, которые практически невозможно. Это наши требования. Мы должны с вами высказывать свою позицию, исследуя те подходы, которые высказали наши предшественники, и оценивать их. Поэтому в этой связи у нас разные идут критерии, которые определяют научность. Если для физика это самостоятельное исследование, то для нас, мы не можем отбросить тот предшествующий научный багаж, который был изложен этими авторами. Поэтому давайте мы с вами все-таки определимся: либо это идет научная значимость исследования, научная новизна и использование позиций авторов, которые не оспаривают и не предъявляют претензий с точки зрения периодичности высказанных позиций, либо если это вопрос идет о достоверности источника, то я полагаю, что это выходит за рамки нашей компетенции. Требует каких-то более экспертных заключений, исследований. В любом случае, они могут переиздаваться разными авторами в том или ином виде, и мы с этим тоже сталкиваемся. Каждый считает необходимым обновить, но в то же время, в общем то, ссылается на первичное издание. Поэтому я полагаю, что здесь нас как-то увели в другую плоскость, в ненаучную плоскость. Мы так начнем с вами каждую книгу проверять, достоверность издания книги, источника книги. Ну давайте тогда экспертизы проводить, почерковедческие экспертизы, например, срока издания.

Председатель: мы тогда с вами дойдем туда, куда нас предостерегает Александр Гаврилович.

Чепурнова: Да. Поэтому мы исходим из того, что есть источник. Ваши доводы основаны на каких-то цифровых, это ваши доводы. Это предмет дискуссий. Он дискуссионный и однозначно ничем не установлен. Поэтому моя такая позиция.

Зеленцов Александр Борисович: Наталья Михайловна права, и комиссия именно из этой позиции исходила. Это не компетенция комиссии. Это совершенно другая процедура, другой процесс. …<нрзб>… предлагает решение заключение поддержать.

Председатель: Понятно. Спасибо. Кто еще… Так какое решение будем сегодня обсуждать?

Чепурнова: Я предлагаю принять решение, которое рекомендуется комиссией. Только единственное, хотела обратить внимание на некоторую видно ошибочность. Вот здесь мы говорим о заявлении о лишении ученой степени доктора юридически наук. Насколько я поняла, мы пока рассматриваем кандидатскую диссертацию. В остальном, я полагаю, надо поддержать.

Профессор Немытина М.В.: В заключении есть какие-то нюансы. Например, написано «ученая степень»

Обсуждают, что на какой странице написано.

Председатель:В любом случае мы поручим Андрею Алиевичу, ну и всей комиссии это дело хорошенько редакционно доработать. Но с тем, чтобы меня никто не упрекал в нарушении гарантированной конституцией свободы слова, я предоставляю, Андрей Викторович, Вам еще слово.

А.З.: Уважаемые коллеги, я еще раз суммирую. Итого, когда я говорил о том, что книга есть фальсификация, я употреблял это слово не смысле уголовного закона. Речь идет о научной фальсификации, с которой нужно, уважаемые коллеги…

Чепурнова: Я не об уголовном законе говорила. Я говорила о процедуре, установленной законодательно, об установлении фальсификации документов, положенных в основу какого-то решения. У нас специальная процедура присуждения ученых степеней. Мы же не просто рассматриваем жалобы административные. Четко установленная процедура, … порядок… процедура и основания для отмены решения диссертационного совета. Поэтому давайте мы с вами все-таки будет говорить, что у нас есть и материальные нормы, и процедурные, процессуальные нормы. Процессуальные процедуры являются гарантией законности и обоснованности принимаемых решений всеми органами.

А.З.: Уважаемые коллеги, когда мы говорим в нашем заявлении о фальсификации, мы имеем в виду конечно же не фальсификацию в уголовно-правовом смысле слова, а фальсификацию в смысле научном. Такие фальсификации не редкость, и существует тысячи статей, которые отозваны из самых лучших журналов по естественным наукам просто в силу того, что нерадивый лаборант придумывал на коленке цифры своих измерений, вместо того, чтобы провести эксперимент. Можете посмотреть сайты типа retraction watch. Это очень распространенная процедура, и сейчас ассоциация научных редакторов и издателей в России проводит такую политику по ретракции как раз недобросовестно написанных статей.
Фальсификация – это чисто научный факт. В нашем заявлении факт научной фальсификации доказывается текстологически. Не криминологически, не в рамках судебного процесса. Мы текстологически доказываем, что диссертант в книге, якобы изданной в 2010 году, использует, упоминает как уже свершившееся изменение в законодательстве 2012-2013 года (опять же, у коллег есть эта книга, у меня есть копия этой книги, и споров о тексте книги нет). Не как законодательное предложение, о чем нам тут Виктор Петрович говорил, а именно как о фактически совершившихся, уже состоявшихся изменениях. Он делает утверждение о факте, это его научное утверждение. И это утверждение, будучи сделано в 2010 году, было бы ложным. Все равно как если бы я издал книгу, к примеру, о великой октябрьской революции в 1916 году, когда еще до революции был целый год. Итак, соискатель в своей книге делает научные утверждения, которые не могли бы быть достоверными, если бы они были сделаны в 2010 году. Таким образом, мы чисто текстологическими методами доказываем, что этой книги не могло существовать ранее 2012-2013 гг. Поэтому повторю еще, речь не о том, что нужно проводить экспертизу давности бумаги, типографской краски, писать запросы в издательство. Речь о том, что чисто текстологически мы доказали, мы полностью расписали это в заявлении о лишении, мы приложили все копии всех указанных страниц, комиссия, к сожалению, просто проигнорировала эти наши доводы, о чем сегодня было под протокол заявлено. Это все было изложено.

Председатель: Очень часто, к сожалению, применяется не очень честная методика. Вы сказали «комиссия это проигнорировала, о чем было под протокол заявлено». Вот я говорю под запись, вашу и нашу. Не было заявлено, что комиссия проигнорировала какие бы то ни было ваши утверждения. Не подменяйте понятия. Мы в юридическом сообществе, не в физическом, не в биологическом, где лаборанты на коленках… Пожалуйста, будьте любезны, употребляйте термины корректно по отношению к присутствующим здесь людям, которые разбираются в юриспруденции вряд ли хуже Вас.

А.З.: Да. Итого, книги, с указанными утверждениями о фактах, не могло быть в 2010 году, потому что автор утверждает о них, как свершившихся, а факты сами имели место в 2012-2013 гг. Это противоречит всем фундаментальным физическим принципам о том, что сначала бывает причина, а затем следствие, а не наоборот. У меня все, спасибо.

Чепурнова:Можно я один вопрос задам. Я вам очень признательна, что Вы изложили свою позицию. Но я хотела задать Вам один вопрос. Скажите, пожалуйста, оспаривая присуждение ученой степени, если исходить из вашей позиции, достоверности, доказанности вашей позиции, насколько она умаляет научную новизну и теоретическую значимость выполненного диссертационного исследования? То есть, есть ваши формально-физические основания, которые Вы указываете, и есть основания, которые составляют в целом научную новизну. На сколько с Вашей точки зрения то, что Вы нас сегодня представили и доказываете, умаляет научную значимость и теоретическое значение, достоверность выводов, содержащихся в диссертации как в целом научно-теоретического исследования.

А.З.: Да, отвечаю. Наши находки указывают на то, что новизна и теоретическая, практическая значимость, в чем бы они ни заключались, об этом мы принципиально стараемся не судить, принадлежат другим лицам, Савчишкину, Горину и иже с ними.

Чепурнова: Дело в том, что научная значимость обозначается в выводах, которые выносятся на защиту. Скажите, пожалуйста, то, на что Вы ссылаетесь, это положения выводов диссертационного исследования или это положения самого исследования? То есть это процессы анализа исследования или это уже конечный результат, который был представлен диссертационному совету, в качестве… выносимых на защиту, обосновывающих его теоретическую значимость и научную новизну. В какой части диссертации Вы взяли этот раздел, о котором Вы сегодня нам вот так много и пространно рассказываете со ссылкой на биологические ваши так сказать опыты.

А.З.: В данном случае не представляет важным какая часть диссертации списана. Потому что имеются указания Аристера, Тедеева, Шахрая, и говорится о том, что плагиат не допустим нигде, никогда, ни в какой части диссертации. Смотрите, пожалуйста, есть книга, рекомендованная решением Президиума ВАК, изданная…

Чепурнова: Вы уходите от ответа. Меня интересуют как раз выводы. Содержится ли это в научных выводах, которые были вынесены на защиту и которые являются как раз тем критерием теоретической значимости и научной новизны работы. Я не оспариваю рекомендацию… Меня интересует как раз это в конечном итоге, чем ставит ли под сомнение научную значимость и теоретическую значимость проведенного исследования и самостоятельность тех выводов, которые в нем содержатся, вот то положение, которое Вы нам представили и на которое Вы ссылаетесь.

А.З.: Ответ – не знаю. Потому что мы не вдаемся, принципиально, не будучи юристами, в суть диссертации.

Ястребов: ... <нрзб>...

Председатель:... <нрзб>... решение нашего сегодняшнего заседания. Потому что на самом деле наше ли это дело. Я чем больше слушаю, тем больше сомневаюсь, наше ли это дело. Тогда как мы сформулируем решение? Принято считать, что это … не по адресу?

Чепурнова: В данном случае оно проявляется доказательственно. Получено в установленном порядке доказательств.

Председатель: Мы должны будем в нашем решении сформулировать… Что мы должны вынести в решение нашего диссертационного совета сегодня.

Чепурнова: Есть ли основания или нет оснований признать диссертацию, отменить ученую степень. Исходя из представленных документов, материалов, которые изучала комиссия. Исходя из заявления того, что они не входят в обсуждение о том, что влияет либо не влияет это на степень самостоятельности выводов, обозначения теоретической значимости работы, и вообще научности этого исследования. Мы подменяем с вами понятия.

Председатель: Тогда мы сформулируем это так. Мы это уточним, но я хочу, чтобы вы согласились со мной в том, какую идею мы положим в это решение. Заслушав и обсудив доклад экспертной комиссии, руководителя экспертной комиссии Андрея Алиевича Мамедова, а так же выступление одного из заявителей, Заякина Андрея Викторовича, и обсудив поставленный перед нами департаментом Минобразования вопрос, диссертационный совет приходит к выводу о том, что представленные и обсужденные материалы не дают достаточного основания для решения вопроса о лишении Прокофьева Константина Георгиевича степени кандидата юридически наук. Я правильно понял ваши рассуждения и мнения?

Ответы: Да.

Женский голос: Мы так долго рассуждаем. Представители общественности тоже приходят не просто так. И вот так на словах получается да, что в вашей позиции. Это все-таки государственное учреждение, университет дружбы народов. Я считаю, что любое государственное учреждение, если видит какую-то другую логику в обращении…

Председатель: правда не совсем государственное.

Женский голос: Это государственное для тех, кто обращается. По сути это так. Я считаю, что если государственный орган. Мы так долго обсуждали, в этом согласились, я кстати, еще хотела бы … выводы, что там есть что-то еще, при том, что принимается решение., должна быть какая-то оговорка. Вот это несколько не по адресу, что-то в этом роде должно быть.

Председатель: Понимаете, у меня в голове были такие слова «несколько не по адресу», но мы не можем в решении диссертационного совета написать так, это будет некорректно.

…

Председатель: Хорошо. Я вас попрошу, давайте сделаем так. ... <нрзб>... это заложить в наше решение, но не со словами «не по адресу», потому что это просто неуважительно по отношению... <нрзб>... Но мы должны изложить это так, чтоб вы-первых, мы изложили свою позицию юридическую, а во-вторых позицию представителя научного сообщества, и в-третьих, никого при этом б не обидели своими какими-то…

Женский голос: Просто чтобы не было впустую, на словах одно. Мы так долго обсуждали и нам это важно, но не просто сказали, извините это совсем ничто, а на бумаге этого нет.

Председатель: Согласен с Вами. Ну давайте сделаем так. Мы конечно будем корректировать это заключение, проект заключения, мы думаю, его примем за основу. Никто не возражает? За основу принимаем и поручаем, если вы не возражаете, г-ну Мамедову Андрею Алиевичу и Гребенникову Валерию Васильевичу с участием кандидата наук Прокофьева Константина Георгиевича подготовить уточненный проект решения.

Голоса: Давайте без участия Прокофьева. Зачем Прокофьев?

Председатель: без участия Прокофьева, хорошо, хорошо. Значит, тогда экспертная группа и председатель. Поручим им уточнить проект заключения, и я бы все-таки предложил потом, после того как мы его уточним, учитывая важность и щепетильность вопроса, попросил бы вас согласиться с тем, чтоб мы вас всех потом ознакомили в рабочем порядке с подготовленным проектом, и это быстро надо сделать, в течение 3-4 дней, и подписать это решение и отправить на изучение в Министерство Образования. Нет возражений? То есть мы полагаем, что у нас нет достаточных оснований для того, чтобы вынести решение о лишении Прокофьева Константина Георгиевича степени кандидата юридических наук. Все согласны с таким принципиальным решением? Я его и устно изложил, но оно будет закреплено на записи. Поэтому давайте проголосуем. Все согласны с этим? Голосуем. Против есть кто-то? Нету. ….. Для этого я и попросил давайте нам 2-3 дня, чтобы мы все это уточнили хорошенько и дали вам на окончательное прочтение, с тем, чтобы мы максимально учли все мнения какие могу быть высказаны или еще не были высказаны, но родятся в процессе внедрения в эту тему. Согласны, коллеги? Значит, никто против моего предложения не проголовал.