Призыв пациентов «Диссернета», пойманных на воровстве чужих текстов, идти «за правдой» в ВАК абсолютно невыполним в большинстве случаев. И наши сановные клиенты, думаю, прекрасно об этом осведомлены.

Долгожданным постановлением правительства №842 от 24 сентября 2013 года всем этим плагиаторам были фактически выданы индульгенции: «Заявление о лишении ученой степени, решение о присуждении которой было принято до вступления в силу настоящего постановления, может быть подано в Министерство образования и науки Российской Федерации в течение 10 лет со дня принятия решения о ее присуждении, если на день вступления в силу настоящего постановления не истек трехлетний срок, предусмотренный пунктом 42 Положения <…> №74».

«Долгожданным» для нас это постановление было по той причине, что упорно циркулировали слухи о возврате десятилетней нормы срока давности. Я лично слабо верил в такой исход событий, полагая, что ВАК продолжит крышевать плагиаторов. Я даже проспорил одному из сооснователей «Диссернета» литр виски в этой связи, поставив на то, что изменения в положении об ученых степенях до конца 2013 года не последует. Но иезуитский ход правительства (по поводу которого некоторые представители ВАК проливали в прессе крокодиловы слезы: мы-де хотели десять лет вернуть, но Минюст не дает) позволяет обжаловать только решения по присуждению ученых степеней, состоявшиеся после 1 января 2011 года.

«Диссертационная амнистия» лишает нас и иных способов обжаловать решение о присуждении ученых степеней. Пресловутая индульгенция №842 подтвердила, что единственный компетентный орган, который может лишить ученой степени, — это Министерство образования и науки. Оно принимает решение на основании рассмотрения заявления о лишении ученой степени в диссовете (куда заявление спускают из департамента аттестации научных и научно-педагогических работников) и в Экспертном совете ВАК, куда поступают результаты рассмотрения жалобы в диссовете. Соответственно, и призыв «идите в суд» тоже рассчитан только на наивную публику.

Суд не вправе пересматривать решение диссовета по существу, так же как суд не вправе, к примеру, принять у школьника ЕГЭ или пересмотреть результаты присуждения премии им. Чайковского выдающимся музыкантам. И это логично, так как в противном случае можно было бы ожидать, что суды начнут по существу рассматривать доказательство гипотезы Пуанкаре или существование бозона Хиггса. И даже в страшном сне невозможно себе представить, какие наказания будут уготованы отечественной Фемидой тем, кто окажется виновным в распространении заведомо ложных сведений о величине петлевых поправок к магнитному моменту электрона, или тем, кто будет изобличен в сомнениях относительно справедливости Стандартной модели физики частиц.

Я пишу эти строки и сознаю, что подаю вредные идеи некоторым опасным безумцам с Охотного Ряда, но в каком-то смысле будет и лучше, если они возьмутся за отмену и ревизию фундаментальных законов физики, чем если они продолжат и дальше демонтаж российской правовой системы.

Коль скоро суд не вправе рассматривать присуждение ученой степени по существу, а Минобрнауки не принимает заявление о лишении ученой степени, решение Министерства образования можно было бы оспорить в административном либо в судебном порядке? Как бы не так. МОН, отказывая заявителям в «просроченных» жалобах, действует формально вполне в рамках законодательной нормы, которая делает его не только первой и последней инстанцией, но и устанавливает пресловутую «амнистию» и срок давности.

Итак, напрямую опротестовать в суде присуждение ученой степени плагиатору невозможно за отсутствием у суда компетенции рассматривать присуждение степени по существу. А опротестовать в суде отказ министерства рассматривать заявление о лишении ученой степени невозможно по причине срока давности. Обращаться в прокуратуру и Следственный комитет по п. 1 ст. 146 УК РФ («Нарушение авторских и смежных прав») и пытаться преследовать плагиаторов в рамках уголовного закона также невозможно: в терминах УК наши «плагиаторы» плагиаторами не являются. Потому что «уголовный» плагиат предполагает нанесение крупного материального ущерба от 100 000 рублей.

Однако такая норма, очевидно, противоречит нашему гражданскому законодательству. ГК РФ устанавливает, что «автором результата интеллектуальной деятельности признается гражданин, творческим трудом которого создан такой результат. <…> Право авторства, право на имя и иные личные неимущественные права автора неотчуждаемы и непередаваемы. Отказ от этих прав ничтожен. <…> Авторство и имя автора охраняются бессрочно»*.

В связи с этим противоречием в законодательстве, когда акт правительства отменяет норму более высокого порядка — ГК РФ, — мы сталкиваемся с удивительным явлением. Ученые, чьи труды были использованы нечистоплотными коллегами, не могут защитить свое право на имя и свое авторство. Вообще говоря, для большинства чиновничьих диссертаций это неактуально, так как их работы ничуть не более содержательны, чем их источники, и авторы последних совершенно не пекутся о том, что кто-то где-то когда-то еще раз пустил в употребление их тексты.

Но есть и исключения. Например, доцент Санкт-Петербургского университета Николай Георгиевич Рогулин. Он обратился в суд, требуя признать нарушение авторских прав и причинение материального ущерба со стороны проректора Полярной академии Сергея Викторовича Литвиненко. Как следует из искового заявления Рогулина, в диссертации Литвиненко каким-то образом вдруг материализовались около 200 страниц из его диссертации, защищенной двумя годами ранее, при этом совместных работ Литвиненко и Рогулин не вели. Парадокс заключается в том, что даже если суд вынесет решение в пользу Рогулина, признает, что Литвиненко не является автором «своей» диссертации, и присудит Рогулину денежную компенсацию, то тем не менее Литвиненко продолжит именоваться доктором исторических наук.

В феврале нынешнего года к премьер-министру Медведеву обратились 14 академиков и 29 членов-корреспондентов РАН, 683 доктора и 1417 кандидатов наук — с призывом отменить сроки давности. В частности, они заявили: «Само по себе установление срока давности в отношении деяний фальсификаторов нарушает основополагающий принцип гражданских правоотношений, состоящий в том, что никто не может извлекать выгоду из своего недобросовестного поведения. Но именно так и обстоит дело с теми, кто получил ученую степень, представив под своим именем чужую работу. <…> Вызывает тревогу начинающая складываться судебная практика о взыскании со СМИ значительных сумм в качестве компенсации морального вреда именно теми лицами, кто был заподозрен СМИ в недобросовестности при защите диссертации. <…> Если прошло более трех лет с момента защиты, то у лица, обнаружившего, что кому-либо необоснованно присуждена ученая степень, практически нет законного способа доказать факт недобросовестности диссертанта».

Ответом на письмо многих сотен научных сотрудников была лукавая отписка замминистра образования Камболова: «Закрепленный срок в 10 лет представляется достаточно обоснованным для того, чтобы за это время можно было разобраться, не является ли обладатель этой степени человеком, который ее не заслуживает».

Коль скоро ведомство Ливанова отказалось разбирать вопрос по существу, разрешить данную коллизию могла бы Государственная дума, отменив сроки давности отдельным законодательным актом. Но после того как более тысячи российских ученых подписали обращение Общества научных работников в сентябре прошлого года, в котором потребовали от 25 заподозренных нами депутатов сложить свои степени и мандаты, можно ли верить, что сами клиенты «Диссернета» решат бороться с диссерорезной промышленностью, получившей индульгенцию №842?

Не будем пытаться предсказать, возможна ли война пчел с медом. Самая возможность внесения в Думу подобного акта была бы свидетельством того, что большинству депутатов нечего скрывать от академической общественности и что сколько их ни проверяй — ничего крамольного не находится; в то время как отказ от рассмотрения был бы прямым свидетельством того, что депутаты боятся «Диссернета».

*Не следует эту норму смешивать с охраной авторских прав (исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности).

Продолжение следует